Брачный офицер

— Что она гуляла с солдатами, сэр? — невозмутимо подхватил капрал Гриффитс. — Да, это так. И хорошо, что было так.

— Хорошо? Почему?

— Потому, что если бы не гуляла, умерла бы с голоду, — просто сказал капрал. — И я никогда бы ее не встретил.

— Ну и… как вам это далось?

— Очень тяжело. Но без нее мне было бы еще тяжелей. Ведь в конечном-то счете это и есть главное, верно? Как мы друг к дружке относимся.

— Да, — сказал Джеймс. — Конечно. — И протянул руку. — Спасибо вам, капитан Гриффитс. Вы мне очень помогли.

Он повернулся и поспешил обратно к своему джипу.

В Квестуре, главном полицейском управлении, его допустили к шефу полиции. Джеймс объяснил цель своего прихода. Шеф запросил по этому вопросу досье и тщательно просмотрел. Наконец извлек из одной папки листок, показал Джеймсу.

— Здесь все написано. Как говорится, никаких сомнений. Ливия Пертини. Задержана в момент приставания к мужчинам, в тот же день осмотрена врачом. Отправлена вместе с другими заразными в лагерь в Афраголу.

У Джеймса все похолодело внутри:

— И где она теперь?

Полицейский взглянул на часы:

— Полагаю, они уже отплыли на катере в северном направлении.

— Надо задержать катер! Это чудовищная ошибка.

Шеф полиции сложил руки на животе:

— Это что, ваша девушка?

— Да, именно так.

— Вот оно что, — шеф полиции понимающе кивнул. — Вы представления не имели, что она содержит себя подобным образом. Такое случается.

— Она вовсе не проститутка. И заразной никак быть не может.

— Вы так думаете? Но теперь я ничем не могу помочь, остальное — дело военных.

— Это какой-то преступный сговор. Я требую тщательного расследования.

Шеф полиции бросил на него тяжелый взгляд.

— Осторожней с обвинениями в наш адрес, — сказал он, не повышая голоса, — если у вас нет железных доказательств. — И, помолчав, добавил: — А их у вас, как видно, нет.

И стал собирать разложенные документы. Разговор был явно завершен.

— Что намерены предпринять? — бросил шеф полиции дежурным тоном.

— Если вам угодно, — сказал Джеймс, — я намерен отправиться следом и вернуть ее.

— Мне кажется, вы не совсем поняли, — улыбнулся шеф полиции. — Ее отправляют за линию фронта.

— Прекрасно я все понял, — Джеймс поднялся. — И сколько бы мне ни пришлось ее искать, клянусь, я ее найду!

Ее, не перестававшую кричать и отбиваться, потащили и кинули в камеру. Дверь наглухо захлопнулась. Ливия стучала в дверь кулаками, обзывала солдат бессовестными тварями и паразитами, но в ответ услышала только смех за дверью и затем удаляющиеся шаги.

— Бесполезно, — сказал голос у нее за спиной.

Ливия обернулась. На скамье под единственным в камере окном сидели три молодые женщины. Примерно одних с ней лет, темноволосые, хорошенькие. Та, которая произнесла первую фразу, продолжала:

— Никто не придет уже. Рената пыталась их подкупить, даже это не сработало.

Самая молоденькая кивнула:

— Я им предложила со мной за бесплатно и еще дала по тысяче лир каждому. Деньги-то они взяли, но только испугались идти со мной, потому что заразная. Тебя-то где взяли?

— Нигде, — сказала Ливия. — Я отказалась выйти замуж за одного camorista, а ему это не понравилось. Мне надо поговорить с кем-нибудь из начальства, чтоб меня врач осмотрел. Они тут же увидят, что это все ложь.

— Теперь они не позволят тебе к доктору, — сказала третья девушка. Она говорила тихо-тихо, как будто была ужасно застенчива. — Они думают, что бы мы ни делали и ни говорили, это только, чтоб спастись от отправки на север. У тебя же справка, где написано, что ты заразная, больше их ничего не интересует.

Через пару часов дверь открылась, и carabiniere, не реагируя на вопросы, препроводил их к грузовику. Их повезли из Неаполя. Грузовик подкатил к огороженной военной зоне у самого моря. Солдаты провожали взглядами четырех женщин, когда те проезжали через лагерь, без насмешки, без любопытства, просто оценивая. Ливии показалось, что тут уже знают, зачем их сюда привезли, и что они не первые, которых эти люди видят сегодня в проезжающем грузовике.

И, конечно, препроводили арестованных в тюремный барак-времянку, где уже сидело в четырех изолированных камерах человек двенадцать женщин. Четырех новеньких поместили в камеру, куда к ним наведался британский офицер, четко указавший, в чем их задача.

— По идее, когда доберетесь до Рима, вас отправят в немецкий бордель, где вы будете спать с немецкими солдатами, и чем чаще, тем лучше. В вашем положении у вас выбора почти нет, потому что мы снабдим вас только удостоверениями личности, не деньгами. Придется самим зарабатывать себе на жизнь. Но, полагаю, вам не привыкать.

— А что если немцы разберут, что мы заразные? — спросила одна из девушек.

— Как вы понимаете, это их не слишком обрадует.

— Возмутительно! — вскинулась Ливия. — Мы ведь женщины, живые люди. Хотя бы дайте нам возможность пройти лечение!