Брачный офицер

— Кстати, Гулд, — с некоторой заминкой произнес майор, — насчет этой операции по спасению… Похоже, она теперь у всех на устах, — полагаю, потому что это первая положительная новость за последнее время. В общем, Бюро считает, что правильней всего было бы представить это как объединенные усилия. Словом, для общего сведения вы вместе с Винченцо выступили с инициативой плана. Я же, как старший по званию, принял на себя всю ответственность по организации.

Джеймс почувствовал, что ему решительно все равно, кому достанутся лавры за операцию по спасению населения.

— Ну да, сэр, именно так.

— Хвалю за стойкость, Гулд! Мы-то, разумеется, знаем, что в основном это все ваша заслуга, но для наших соотечественников так оно будет выглядеть лучше.

Едва майор ушел, Джеймс принялся приводить в порядок свой кабинет. Работы было по горло, и лишь через пару часов кабинет принял вполне приличный вид.

Внезапно до Джеймса донесся знакомый аромат. Насыщенный, восхитительный, он струился из кухни прямо к нему в кабинет. Джеймс узнал бы его всегда и везде, — то был запах fettuccine al limone в исполнении Ливии. Охваченный радостью, он кинулся в кухню.

Стоявшая у плиты девушка обернулась с вежливой улыбкой.

— А… — разочарованно выдохнул Джеймс. — Я думал, это Ливия…

Рядом с девушкой Хоррис шинковал объемную кучу кабачков.

— Я взял на себя смелость нанять Марию, — пояснил он. — На время, пока не возвратится миссис Пертини.

— Ну да, конечно… Кликните тогда меня к обеду, — сказал Джеймс.

Закрывая дверь, он слышал, как те двое перешли на шепот. Чуть погодя до него донесся приглушенный смех.

Назавтра оба новых флага со своих флагштоков исчезли, а торговцы на Виа Форчелла предложили покупателям нижнее белье новейшего образца — в полоску. После этого флагштоки переместили внутрь здания, и новые флаги, теперь уже в поникшем виде, но в безопасности, красовались посреди укрытого от ветра двора.

Сам же двор был преображен до неузнаваемости. Джипы американцев, отмытые и начищенные до блеска, стояли в ряд, точно в автосалоне. Столы, фонари «молния» и прочие свидетельства трапезы под открытым небом были убраны, а стулья специально для высокопоставленных итальянских гостей были расставлены на некотором возвышении. Бюро психологической методики войны готовило некое представление, в котором все должно было демонстрировать благодарность населения своим освободителям.

Нино проспал пятеро суток, изредка приоткрывая глаза, чтобы поглядеть, кто обмывает ему раны или меняет повязки. Иногда это была Ливия, но чаще он обнаруживал около себя Маризу.

— Dove'è Livia? — прошептал он. — Где Ливия?

— Попозже придет. Спи пока.

Каждый день Ливия использовала по одной из ампул, которые дал ей Альберто. Но вот, наконец, Нино настолько окреп, что мог приподняться в постели. Дочери кормили его бульоном из последней оставшейся курицы, поили парным молоком, надоенным у Пришиллы. Использовали мякоть драгоценных помидоров, чтобы приготовить passata, сочное блюдо, легко усваиваемое и полное витаминов. Все-таки Нино был еще слаб, и Ливия не осмеливалась пока прекратить колоть ему пенициллин, хотя отец явно выздоравливал.

И снова она отправилась к Альберто за последней, как она надеялась, порцией.

«Бугатти» стоял перед домом, вмятины вправлены, корпус сиял.

Ливия вошла в дом. Альберто поджидал ее на кухне, но сегодня он был в черном костюме. На вешалке, накинутой на кухонную дверь, висело платье.

— Это тебе, — сказал Альберто, снимая платье и протягивая Ливии. — Надень.

— А что, разве готовить не надо?

На столе была разложена разная снедь — живой омар в кастрюле, бутылка вина, кучка баклажан.

— После.

Он молча следил, как она все снимает с себя и надевает платье. Оно было короткое, очень узкое, шелковое, покрытое крошечными стеклярусными бусинками.

— Мне нужно зеркало, — сказала Ливия, оглядываясь.

— Я буду твоим зеркалом. — Он расправил на ней глубокий вырез. — Так. Шикарно смотришься, Ливия. — Он вытянул вперед два кулака. — Выбирай!

Она сдвинула брови. Что это, ударить хочет? Шлепнула по левому кулаку. Альберто разомкнул пальцы, на ладони лежало серебряное колье.

— Повернись.

Он застегивал колье, и Ливия чувствовала на шее его дыхание, спокойное, ровное.

Потом Альберто подал ей шляпку.

— Теперь давай прокатимся.

Дорога на Массу все еще была усыпана шлаком, с треском крошившимся под колесами. Альберто ехал медленно, чтобы не поцарапалось покрытие автомобиля.

Городок опустел, многие дома были разрушены. Но на главной улице им попался припаркованный грузовик с работавшим двигателем. Двое выносили оставшееся в домах имущество — подсвечники, зеркала, все, что было ценного, и кидали все это в кузов.

— Это же мародеры! — в ужасе воскликнула Ливия.

— Не стану с тобой спорить, — Альберто остановил машину. — Джузеппе, Сальваторе, — выкрикнул он, — как идут дела?

Один из парней развел руками.

— Особо разжиться нечем. Тут жили одни бедняки.

— Может, просто искать не умеете. — Альберто указал большим пальцем на Ливию: — Я вот что нашел!

Парни уставились на Ливию. Альберто с хохотом запустил двигатель и газанул прочь.