Божьи воины

— Мы — Божьи воины, — сказал он, поигрывая ножом. — Мы помним слова Господа, когда он устами пророка Иеремии речет: «И споткнется гордыня и упадет, и никто не поднимет его, и зажгу огонь в городах его, и пожрет все вокруг него»[144].

— «Воздайте ему, — добавил столь же прыткий в библейских цитатах Чапек, — ему по делам его; как он поступал, так поступите и с ним»[145].

— Аминь.

— У Бергова в гербе крылатая рыба, — добавил Щепан Тлах зловеще и с нажимом. — То ли рыба, то ли птица. Придет день, когда мы с той рыбки чешую-то счистим. А птичку ощиплем.

— И на это аминь, — встал Войта Елинек. — Сон меня, братцы, морит.

— И меня. — Ян Колюх тоже встал, Бразда из Клинштейна и Щепан Тлах последовали его примеру.

— Да… тяжелый был день… Ты идешь, брат Чапек?

— Посижу еще. С нашими гостями.

Потрескивал огонь. Вокруг башни погуливали неясыти, тихо постукивала бабкина прялка.

— Мы одни, — прервал долгое молчание Ян Чапек из Сана. — Говорите.

Они сказали.

— Колдуна, — недоверчиво повторил гейтман сирот. — Ищете какого-то колдуна? Вы? Серьезные люди?

— Ни о каком Рупилиусе Силезце в жизни не слышал, — заявил он, когда серьезные люди подтвердили свои намерения. — Однако здесь, почитай, в каждом замке есть какой-нибудь ворожей, алхимик либо маг. Так что вполне вероятно, что и у де Бергова какой-нибудь гостит или сидит в темнице. В Тросках. Проблема в другом…

— Проблема в вас. — Оказалось, что сидящая за прялкой бабка все еще недурно слышит. — Ах, если б кого на кол насадить, не было бы никаких проблем!

— Не обращайте на нее внимания, — поморщился Чапек. — Это вещь, мебель. Пан Михалец, когда от нас драпал, оставил массу вещей. Мебель, инвентарь, окорока в коптильне, вина в подвале. Герб на стене. И эту бабку. Именно в этом углу. Я хотел было ее вместе с вертушкой выгнать в людскую, так она не дала, шуму наделала. А ведь из замка не выгонишь, подохнет с голоду. Пусть сидит, пряжу прядет…

— Посижу, посижу, — фыркнула бабка. — Дождусь времени, когда пан Михалец возвернется. И вас, голодранцев, на все четыре стороны отсюда попрет.

— Так на чем я кончил?

— На том, что проблема тут…

— Да, верно. Проблема же в том, что замок Троски, возможное местонахождение вашего Рупилиуса, невозможно захватить. И осмотреть. В замок Троски не пройдешь.

— Среди нас, — понизил голос Шарлей, — есть люди, знающие, как это сделать.

— Ага, — догадался Чапек. — Те двое: получивший копытом Таулер и тот второй. Так вот советую, не очень-то доверяйте им. Будьте внимательны, особенно когда речь зайдет о подземном ходе. Вы же знаете, что все тайные проходы и подземные коридоры, якобы связывающие замок Троски с различными местами района, порой отстоящими на четверть мили, это легенды и выдумки. Трепотня. Если ваш Таулер обещает провести вас в крепость по тайному подземному ходу, то либо сам обманщик и враль, либо сдуру поверил чьей-то лжи. Обе возможности вам опасны. Мотаясь по околице в поисках тайного прохода, вы в конце концов попадете в лапы к немцам или папистам. Мы, сироты, — продолжал он, — сидим здесь, на Подъешедтье, с весны 1426 года. Если б были какие-то тайные проходы, мы бы их отыскали. Если б можно было проникнуть в Троски, мы бы проникли. Потому что бабка правду сказала: Троски и треклятый немец де Бергов для нас словно шип в заднице. Мы день и ночь соображаем, как бы отделаться от этого шипа.

— Проход, — заметил Рейневан, — может быть магическим. Вы верите в магию?

— Верю, не верю, — выпятил губы Ян Чапек. — Магии нет. А если б случайно и существовала, то для обычных смертных была бы совершенно непонятна и недоступна. То есть если что-то и есть магическое, то это все равно что его вовсе и нет. Логично?

— Аж дух перехватило, — усмехнулся Шарлей. — С такой логикой не поспоришь. Поэтому вы посоветовали бы, гейтман, оставить эту затею и вернуться домой?

— Именно это я бы посоветовал. Домой. И терпеливо ждать. Де Бергов участвовал в заговоре, идет слух, шестого сентября в Праге поддержал Гинека из Кольштейна. А тех, которые поддерживали заговор, Прокоп Голый не прощает. Уже осаждает Божка из Милетинка, вот-вот придет черед и остальных. Того и гляди де Бергову придет конец, и Троски будут наши. Со всем, что в Тросках есть. В том числе и с вашим чародеем.

— Мудрый совет, — оценил демерит, не спуская глаз с Рейневана. — Не правда ли, Рейнмар?

— Вы назвали, — неожиданно сказал Рейневан, — пана де Бергова «проклятым немцем». Других исконных немецких родов в округе нет, верно? Кроме панов фон Догна в Фалькенберге и Графенштайне?

— Угу. Есть только два эти рода. Ну и что?

— Ничего. Пока что.

— Пока что, — Чапек поднялся, — я иду спать. Спокойной ночи, братья.

— И тебе, брат.

Огонь в камине уже не потрескивал: только помигивал, то вспыхивая, то угасая. Прялка тоже молчала. Старуха не пряла. Сидела неподвижно.