Босс моего бывшего

Рукой накрывает мой затылок, слегка массирует его, без лишних слов понимая мою усталость. А он? Он, наверное, утомился сильнее. Только жалости не примет, даже сочувствия не позволит, и я молчу.

Поднимаю глаза, ловлю потемневший взгляд, провожу руками по колким щекам. Дима давно перестал бриться дочиста, предпочитая оставлять трёхдневную щетину.

Даже если решит отрастить бороду, как у старообрядцев, мне его лицо всё равно будет нравиться. Красивое оно у него, мужественное…

– Устал?

Дима морщится, целует меня в висок:

– Терпимо.

Я отстраняюсь, осматриваю зал, спрашиваю:

– Скажи, почему здесь так тихо?

Дима едва заметно улыбается. Опускает руку на мою талию и подталкивает в сторону накрытого столика. Молчит, а я уже и так знаю ответ:

– Ты арендовал на весь вечер ресторан? Потому не боялся лишних глаз?

– Умные женщины – очень скучные, ты знала?

Смеётся, а я хлопаю его плечу, возмущённо фыркая.

Дима поднимает руки, будто сдаётся, а на лице такое комично-умильное выражение, что не могу удержаться от улыбки.

Каждый день Дима открывается с новой стороны. Каждую секунду он разный, многогранный и невероятный. Особенный и очень глубокий.

Господи, я влюбилась. Мамочки, ужас какой.

Но все страхи отступают, все сомнения и подозрения этого дня отступают, когда Дима, как самый галантный английский джентльмен, ухаживает за мной: отодвигает стул, делает тысячу комплиментов и вообще, ведёт себя так, словно ничего красивее и лучше в своей жизни не видел. Только я в его глазах, только на меня он смотрит… словно бы тоже влюблён.

В какой-то момент он вдруг замирает, глядя на меня пристально. Склонив голову к левому плечу, Дима крепко сжимает в руке вилку и смотрит так, что у меня кровь в жилах стынет.

– Варя, ты откровенна со мной?

Этот вопрос выбивается из общего настроения беседы. В нём много скрытого подтекста, который я, расслабленная разговором и явным обожанием Димы, не могу уловить.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне просто хочется, чтобы ты делилась со мной… всем, что с тобой происходит. Просто делилась, это ведь не трудно. Сама, понимаешь?

– Не трудно… но к чему ты?

Дима поддевает вилкой ломтик лосося, не сводя с меня тяжёлого взгляда.

– Ни к чему особенному.

И снова улыбается.

А когда вечером мы занимаемся любовью, Дима совсем другой. Иногда он останавливается, впиваясь пальцами в мои бёдра, и словно бы требует в чём-то признаться. Без слов просит открыться ему, довериться. Что-то его тревожит, и его страхи окутывают нас тяжёлым покрывалом.

Но даже во время потрясающего секса все мои мысли заняты тестами, что остались в сумке.

Тестами, после которых либо всё изменится, либо останется прежним.

Господи, вразуми.

Глава 40 Дмитрий

С самого утра моё настроение откровенно паршивое. Собственно, я с ним и проснулся, с ним сел в машину и приехал на работу самым первым. Сотрудники, постепенно наполняющие офис, быстро смекнули, что к Поклонскому сегодня лучше без крайне важного повода не лезть, потому мне удалось надолго остаться без лишнего общения. Наедине с собственными мыслями.

Параллельно мыслительному процессу, не прекращающемуся ни на секунду – мыслей столько, что скоро голова взорвётся – я встречаюсь с подрядчиками, выезжаю на объект и провожу встречу с адвокатами. Обсуждение последних деталей развода отнимает приличный кусок времени, но это важное занятие, что бы Юля о нём не думала. Когда моя подпись красуется на всех экземплярах, я чувствую облегчение.

Когда, довольный результатом встречи с адвокатами, остаюсь один в кабинете, отпускаю память на волю.

Утром Варя была бледная. Настолько, что я даже испугался немного, но она не стала делиться со мной деталями плохого самочувствия, как, впрочем, не делится почти ничем. Молчит о важном, доводя меня этим.

– Ты заболела? – я взял её за плечи, заглянул в лицо, но она лишь мотнула головой, прямо глядя мне в глаза. Улыбнулась даже, хоть и слабо, а я чуть сильнее сжал её плечи.

Варя нахмурилась, и я ослабил хватку, но лишь для того, чтобы прижать её к своей груди.

– Ты не доверяешь мне? – спросил тихо, а она лишь головой покачала, не скрываясь вдохнула запах моей кожи. – Почему тогда молчишь? Я же весь перед тобой, как ни перед кем другим. На ладони весь, бери тёплого и делай со мной, что хочешь. А ты?

– А что я? – она подняла голову, а в глазах мелькнуло что-то, похожее на слёзы. Мелькнуло и быстро исчезло, словно показалось. – Не говори загадками, Дима.

Взбесился. Честное слово, разозлился, но не на Варю. На себя. Потому что ровным счётом никакого права я не имею требовать от неё откровенности. Ничего требовать права не имею, пока в документах о разводе не стоят наши с Юлей подписи. Пока украдкой к Варе езжу, как самый последний козёл, пока не могу открыто взять её за руку и вывести в свет, наплевав на журналистов с их вечно голодными до сенсаций ртами.

Надо всего лишь подождать, но готова ли Варя к ожиданию?