Борщевик шагает по стране

Трешкин проводил человека в белом костюме глазами, и когда он оказался у дверей по—детски скорчил ему рожу, общение с этим персонажем, всегда вызывало у него некоторый душевный спазм, особенно когда его напрямую отчитывали.

– Сергей Иванович, Сергей Иванович – вдруг раздался голос Елены – вас срочно к телефону.

– Что такое? —нервно дернулся Трешкин – вы договорились с бухгалтерией по ремонту?

– Нет. Но я переключаю.

– Да давайте уже – буркнул Трешкин рассматривая ящик стола – что ж теперь поделать, не вам же отчет держать.

Он посмотрел, как загорелась красная кнопка, затем поднял трубку. Это был Вахтурин, один из сотрудников службы наблюдения которую от прикрепил к Лиху. Слушая Вахтурина, Трешкин вдруг начал бледнеть, пока наконец глаза его не остеклились, и выражение лица не приняло вид мертвой рыбы.

– Как сбили, когда? Насмерть? Но, я же строго настрого. Ох, идиоты. Будь там. Я еду.

Выговорив эту скороговорку, Трешкин, положил трубку и задев коленкой, выдвинутый ящик снова закрыл его. Отстранено посмотрев на ручку он аккуратно и мягко потянул её. Безрезультатно. Трешкин выдохнул и пошел в машину за ломом. В конечном счете, хоть с одним делом, он обязательно справиться, пусть для этого и придётся, поменять весь стол.***

Наблюдая как грузят тело. Трешкин не мог не заметить стоявшего недалеко Вышкина, который точно также следил за тем как увозят Лиха. Удивительно, но чертов журналист даже после смерти видимо решил напакостить, пытаясь подставить его под светлые очи майора.

– Скажи, Сережа —не выдержал Трешкин обращаясь непосредственно к Вахтурину – как можно случайно, сбить единственно важного в наблюдении человека? Я что? Совсем идиотом кажусь?

– Это просто недоразумение Семен Иванович. Он просто бросился под машину.

– Серьезно? Какое к черту недоразумение. Лих был крайне важен. Боже. Я же просто поручил вести наблюдение за непоседливым дедом. А ты? Ты хоть понимаешь, что ты наделал?

– Я могу забрать тело из морга. Если надо.

– Не надо. Ничего не надо. Теперь я поручу этой второй группе. А ты жди дальнейших указаний. Теперь главное грамотно поработать с ментами, хотя нет. Пусть сами работают, в конце концов, у Лиха мы всё изъяли. Так что ходу следствия мешать не будем.

– Семен Иванович. Я.

– Знаю я кто ты – отмахнулся Трешкин – ты идиот. И я идиот что поручил тебе это дело. Больше в город ни ногой, сиди на базе, занимайся охраной. Надеюсь с этим ты хоть справишься?

– Да, конечно.

– Ага, конечно. Ты Сережа мне теперь везде со своими косяками дорогу перешел. Сначала пропустил Мозалева, теперь Лих. Скажи ты нарочно хочешь моей дискредитации? Или это просто издевательство? А то я ведь тебя и убить могу. Как бы так. Между делом.

– Я всё понимаю. Сергей Иванович. Просто дед, очень нервный попался. Видимость ведь нулевая, мы подъехали, а он стреманулся, и мы случайно его и переехали. Я только и помню, как череп хрустнул. А там, сами понимаете, спасать уже нечего было. Каша одна.

– Без подробностей. Каша у нас другая, тобой заваренная.

– Повторюсь, я лишь как лучше хотел. Боялся упустить.

– С этим ты справился конечно, теперь он точно никуда не уйдет – съязвил Трешкин разворачиваясь к машине – ладно, поехали, не хватало еще майору на глаза попасться, тогда уж точно, можно смело билеты брать.

Трешкин сел в машину. По—хорошему ему конечно следовало еще потеребить квартиру журналиста, но прислушавшись к вою сирен, от этой идеи отказался. Что—то ему подсказывало что решение пустить всё на самотек, было правильным, с той лишь разницей что вторая группа продолжит наблюдать за майором, а Вахтурин помимо охраны, дополнительно проработает еще и Гадюкино. Лишний раз подтвердив их способность держать язык за зубами.

Мозалев

– Знаете – начал Сосновский, смотря мне в глаза —а я ведь никогда особо не гнался за славой. Я лишь шел по отчерченному мне пути, пытаясь уловить суть своей судьбы. Всё остальное это лишь последствия, которые, так неожиданно, коснулись всей нашей науки. Я смотрю ему в глаза. Мне кажется несмотря на мое состояние бредит именно он, так как зайдя сюда, он в очередной раз начинает свою отповедь, всесильного мудака. Но ничего, это даже занятно, ведь развлечений у меня все равно немного, атак хоть слабо, но приглушается боль.

– Честно признаться, я попросил медсестру вкалывать вам побольше морфина – улыбнулся Сосновский и едва не коснулся моей руки – ведь мы почти коллеги, пусть и наши лодки движутся немного с разной скоростью. Но, главное, что я верю в вас. Ваше неистребимое желание продвигать науку вперед.

– Что вы сделали со мной? – спросил я устало, повернув голову – ввели экспериментальный препарат?

– Можно и так сказать, даже, наверное, это единственно верное объяснение. Дело в том, что я разрабатываю некий стимулятор, и он крайне эффективно влияет на организм человека. Да там возникают некие побочные явления, но в целом, он лишь улучшает нашу структуру.

– Но я плохо себя чувствую.