Борис Годунов

И золотом. Басманов в царской Думе

Теперь сидит.

С а м о з в а н е ц.

Он в войске был нужнее.

Ну что в Москве?

П л е н н и к.

Всё, слава богу, тихо.

С а м о з в а н е ц.

Что? ждут меня?

П л е н н и к.

Бог знает; о тебе

Там говорить не слишком нынче смеют.

Кому язык отрежут, а кому

И голову – такая право притча!

Что день, то казнь. Тюрьмы битком набиты.

На площади, где человека три

Сойдутся – глядь – лазутчик уж и вьется,

А государь досужною порою

Доносчиков допрашивает сам.

Как раз беда; так лучше уж молчать.

С а м о з в а н е ц.

Завидна жизнь Борисовых людей!

Ну, войско что?

П л е н н и к.

Что с ним? одето, сыто,

Довольно всем.

С а м о з в а н е ц.

Да много ли его?

П л е н н и к.

Бог ведает.

С а м о з в а н е ц.

А будет тысяч тридцать?

П л е н н и к.

Да наберешь и тысяч пятьдесят.

(Самозванец задумывается. Окружающие смотрят друг на друга.)

С а м о з в а н е ц.

Ну! обо мне как судят в вашем стане?

П л е н н и к.

А говорят о милости твоей,

Что ты-дескать (будь не во гнев) и вор,

А молодец.

С а м о з в а н е ц (смеясь).

Так это я на деле

Им докажу: друзья, не станем ждать

Мы Шуйского; я поздравляю вас:

На завтра бой.

( Уходит.)

В с е.

Да здравствует Димитрий!

Л я х.

На завтра бой! их тысяч пятьдесят,

А нас всего едва ль пятнадцать тысяч.

С ума сошел.

Д р у г о й.

Пустое, друг: поляк

Один пятьсот москалей вызвать может.

П л е н н и к.

Да, вызовешь. А как дойдет до драки,

Так убежишь от одного, хвастун.

Л я х.

Когда б ты был при сабле, дерзкий пленник,

То я тебя (указывая на свою саблю) вот этим бы смирил.

П л е н н и к.

Наш брат русак без сабли обойдется:

Не хочешь ли вот этого (показывая кулак), безмозглый!

(Лях гордо смотрит на него и молча отходит. Все смеются.)

ЛЕС.

ЛЖЕДИМИТРИЙ, ПУШКИН.

(В отдалении лежит конь издыхающий.)

Л ж е д и м и т р и й.

Мой бедный конь! как бодро поскакал

Сегодня он в последнее сраженье,

И раненый как быстро нес меня.

Мой бедный конь.

П у ш к и н (про себя).

Ну вот о чем жалеет?

Об лошади! когда всё наше войско

Побито в прах!

С а м о з в а н е ц.

Послушай, может быть

От раны он лишь только заморился

И отдохнет.

П у ш к и н.

Куда! он издыхает.

С а м о з в а н е ц (идет к своему коню).

Мой бедный конь!.... что делать? снять узду

Да отстегнуть подпругу. Пусть на воле

Издохнет он.

(Разуздывает и расседлывает коня. Входят несколько ляхов.)

Здорово, господа.

Что ж Курбского не вижу между вами?

Я видел, как сегодня в гущу боя

Он врезался; тьмы сабель молодца,

Что зыбкие колосья, облепили;

Но меч его всех выше подымался,

А грозный клик все клики заглушал.

Где ж витязь мой?

Л я х.

Он лег на поле смерти.

С а м о з в а н е ц.

Честь храброму и мир его душе!

Как мало нас от битвы уцелело.

Изменники! злодеи-запорожцы,

Проклятые! вы, вы сгубили нас –

Не выдержать и трех минут отпора!

Я их ужо! десятого повешу,

Разбойники! –

П у ш к и н.

Кто там ни виноват,

Но всё-таки мы начисто разбиты,

Истреблены.

С а м о з в а н е ц.

А дело было наше;

Я было смял передовую рать –

Да немцы нас порядком отразили;

А молодцы! ей-богу, молодцы,

Люблю за то – из них – уж непременно

Составлю я почетную дружину.

П у ш к и н.

А где-то нам сегодня ночевать?

С а м о з в а н е ц.

Да здесь в лесу. Чем это не ночлег?

Чем свет, мы в путь; к обеду будем в Рыльске.

Спокойна ночь.

(Ложится, кладет седло под голову и засыпает.)

П у ш к и н.

Приятный сон, царевич.

Разбитый в прах, спасаяся побегом,

Беспечен он, как глупое дитя:

Хранит его конечно провиденье;

И мы, друзья, не станем унывать. –

МОСКВА. ЦАРСКИЕ ПАЛАТЫ.

БОРИС, БАСМАНОВ.

Ц а р ь.

Он побежден, какая польза в том?

Мы тщетною победой увенчались.

Он вновь собрал рассеянное войско

И нам со стен Путивля угрожает –

Что делают меж тем герои наши?

Стоят у Кром, где кучка казаков

Смеются им из-под гнилой ограды.

Вот слава! нет, я ими недоволен,

Пошлю тебя начальствовать над ними;

Не род, а ум поставлю в воеводы;

Пускай их спесь о местничестве тужит;

Пора презреть мне ропот знатной черни

И гибельный обычай уничтожить.

Б а с м а н о в.

Ах, государь, стократ благословен

Тот будет день, когда Разрядны книги

С раздорами, с гордыней родословной

Пожрет огонь.

Ц а р ь.

День этот недалек;

Лишь дай сперва смятение народа

Мне усмирить.

Б а с м а н о в.

Что на него смотреть;

Всегда народ к смятенью тайно склонен:

Так борзый конь грызет свои бразды;

На власть отца так отрок негодует;

Но что ж? конем спокойно всадник правит,

И отроком отец повелевает.

Ц а р ь.

Конь иногда сбивает седока,

Сын у отца не вечно в полной воле.

Лишь строгостью мы можем неусыпной

Сдержать народ. Так думал Иоанн,

Смиритель бурь, разумный самодержец

Так думал и – его свирепый внук.

Нет, милости не чувствует народ:

Твори добро – не скажет он спасибо;

Грабь и казни – тебе не будет хуже.

(Входит боярин.)

Что?

Б о я р и н.

Привели гостей иноплеменных.

Ц а р ь.

Иду принять; Басманов, погоди.

Останься здесь: с тобой еще мне нужно

Поговорить.

( Уходит.)

Б а с м а н о в.

Высокий дух державный.

Дай бог ему с Отрепьевым проклятым

Управиться, и много, много он

Еще добра в России сотворит.

Мысль важная в уме его родилась.

Не надобно ей дать остыть. Какое

Мне поприще откроется, когда

Он сломит рог боярству родовому!