Борьба за жизнь. Записки из скорой

Я села к малышке и поговорила с ней. В руках она держала карандаши, книжку-раскраску и хотела, чтобы я помогла ей. Говоря с ней, я смотрела на то, как девочка внимательно подбирает цвета — обычная любимая девочка, пережившая худшее, что может выпасть на долю маленького ребенка, — и не могла нарадоваться на нее. По правде говоря, мне хотелось танцевать от радости. Это замечательное чувство.

Позднее я позвонила Адель и сообщила ей потрясающую новость. Она тоже была вне себя от радости. Подумать только, какое удивительное стечение обстоятельств!

— Знаешь, Лиза, — сказала она голосом мудрой совы. — А ведь так и должно было случиться. Я думаю, что так мироздание говорит нам, что наша работа необходима.

Возможно. А может, это просто игра фортуны, давшей девочке второй шанс, в то время как многие люди бесцельно тратят свое время? Когда происходит драма борьбы жизни и смерти, большинство из нас, смотря на то, как мы несем свое оборудование, думают, что мы можем вылечить все болезни. Но это не так. Наша работа учит тому, что жизнь может сложиться невероятным мистическим образом. Вопреки всему, снова и снова больной выздоравливает, пациент с тяжелейшими травмами поправляется, а умирающая на больничной койке старушка встает с постели без помощи врачей. Я никогда не спрашиваю, как и почему это происходит. Я просто благодарна, что иногда в жизни случаются хорошие вещи.

Школьница

Этот вызов казался довольно безобидным. Случаи, когда 13-летние девочки падают в обморок, встречаются не так уж и редко, принимая во внимание, что подростки склонны к этому. Но бывают дни, когда самые обычные истории, с которыми ты имеешь дело регулярно, на поверку оказываются совершенно удивительными.

Мы с моим коллегой Питом приехали в маленький, чистый и ухоженный дом в одном из спальных районов на юге Лондона. На пороге нас встретила пожилая женщина по имени Эдит.

— Девочка лежит на диване, — сказала она. — У нее был обморок, но сейчас она постепенно приходит в себя.

Я спросила женщину, приходится ли пострадавшая ей родственницей.

— Нет, — ответила та. — Я не знаю ее. Она живет в одном из соседних домов, но я никогда с ней не общалась.

Мы осмотрели девочку. Ее звали Эми, она упала в обморок в гостиной. На пострадавшей была ее школьная форма.

— Как ты себя чувствуешь, Эми? — спросила я, опустившись перед ней на колени.

— Хорошо, — с опаской ответила девочка.

Мы с Питом не были так уверены в этом. Затем Эдит рассказала нам, как пострадавшая попала к ней. Старушка была дома и смотрела телевизор, как вдруг неожиданно раздался звонок в дверь. Открыв, она была поражена, увидев на пороге вялую, теряющую сознание школьницу и двух молодых парней, которые держали ее.

— Я никогда раньше не видела этих молодых людей, а девочку знала только в лицо. Парни сказали, что нашли девочку лежащей на дороге и подумали, что она потеряла сознание. Потом они постучали ко мне в дом, поскольку он был первым попавшимся, прося о помощи, — сообщила Эдит. — Они также добавили, что им очень повезло застать меня дома.

Затем парни положили находившуюся в полубессознательном состоянии Эми на диван и быстро убежали из дома, не назвав своих имен и не оставив какой-либо другой информации о себе.

Старушка была полностью ошеломлена произошедшим. Она, как и мы, не понимала, что же случилось на самом деле. Мы не были уверены, что Эми просто упала в обморок. Будучи врачами скорой помощи, мы чувствовали, что здесь не все так ясно.

— Я несколько раз спрашивала девочку о том, что случилось, но, не добившись вразумительного ответа и узнав только как ее зовут, позвонила по номеру 999, — добавила Эдит.

Странная история. Эми уже достаточно давно пришла в себя и могла бы что-то рассказать. Но девочка определенно не хотела распространяться о том, что произошло. Она уставилась на свои ногти и не смотрела нам в глаза. Пит спросил пострадавшую, может ли она вспомнить, что произошло до того, как она упала в обморок.

— Нет, — ответила девочка.

— С тобой раньше случалось что-то подобное?

— Не знаю, не могу вспомнить, — уклончиво ответила наша собеседница.

Постепенно мне удалось вытянуть из девочки немного информации: она здорова и не принимает лекарств от астмы или каких-либо других препаратов.

Я обратила внимание на ее зрачки. Они были сильно сужены: в медицине это называется «точечные зрачки». Я попросила Пита внимательно посмотреть на них, включив карманный фонарик. Мы обменялись взглядами. Лекарства — вот причина. Но какие именно? И насколько большую дозу она приняла?

— Эми, ты пьешь обезболивающие? — спросила я.

— Нет, я ничего не принимаю, — серьезно ответила она.

«Да, ты определенно что-то выпила», — одновременно прошептали мы с Питом.

Все это было очень странно. Но когда ты имеешь дело с детьми, принимавшими лекарства, иногда приходится быть очень терпеливым, чтобы узнать правду. Девочка сказала только, что чувствует себя сейчас гораздо лучше, и уверяла, что у нее лишь небольшая слабость.