Борьба за жизнь

— Леля, не смей! — вскричал император, но принцесса уже выпустила изо рта комок тумана, молнией метнувшегося к Раниярсе… и ко мне, соответственно, мы же стояли рядом и держались за руки. Все произошло так быстро, что леди еще только оборачивалась, услышав слова принцессы, а ставший уже ненавистным мне туман летел на нас. Второй встречи с этой субстанцией я могла просто не пережить, и, рванув на себя Раниярсу, повалилась вместе с ней на пол. Туман промчался над нами и развеялся, растворившись в воздухе от столкновения со стеной. Опять стало тяжело дышать и перед глазами начали плясать черные точки, как в долине перед падением в туман.

Лелиан вскрикнула и умолкла. Что с ней происходило, я не видела, но слова императора придали уверенности, что я и не хочу этого знать.

— Рани, позаботься о принцессе Саминкаре, лучше останься с ней на ночь, — напряженно произнес Анторин. — И вызови Карая, нужно отнести Лелиан к доминантам.

Раниярса быстро встала, помогла подняться мне и, закрывая собой обзор, вывела из комнаты через еще одну дверь, которой раньше вроде бы не было.

Меня слегка трясло. Леди Свободная приобняла за плечи, успокаивающе поглаживая.

— Спасибо, принцесса, вы спасли нас обеих, — тихо проговорила она.

Я только кивала и перебирала ногами, направляемая твердой рукой императорской фаворитки.

— У вас, должно быть, накопилось много вопросов, задавайте. Вы заслуживаете знать все, что вас интересует, — добавила леди, подводя меня к какому-то дивану и усаживая на него.

— Я обязательно воспользуюсь вашим предложением, — пообещала Раниярсе, — но чуть позже. Сейчас же меня интересует только одно: что произошло с принцессой Лелиан?

— О ней позаботятся. Вот увидите, завтра она опять станет прежней беззаботной девочкой, — заверила меня леди. — Подождите минутку, мне потребуется время, чтобы выстроить портал до вашего дома.

Я была готова ждать сколько угодно, пребывая в ступоре от происходящего и гадая, сколько еще смогу протянуть в Наминайской империи, прежде чем погибну, по какой-нибудь нелепой случайности подвернувшись под руку Лели или другому обезумевшему магу.

Раниярса окликнула меня, указывая на сотворенный ею магический проход. Он был значительно меньше того, через который мы попали в Наминайскую империю из Возрении, но пройти вполне можно было. Что я и сделала, оказавшись в собственной спальне. Следом за мной из дыры в пространстве вышла Раниярса, взмахом руки заставив исчезнуть свое творение.

— Уже поздно, наверное, вы устали, — проговорила леди.

— За последние два дня я достаточно спала, чтобы бодрствовать одну ночь, — заверила я ее. — Вы предлагали воспользоваться вашей осведомленностью, предложение еще в силе?

— Конечно же, спрашивайте что хотите. Вы уже и так втянуты во все это, и обратного пути нет, — ответила Раниярса, усаживаясь на край кровати.

Я последовала ее примеру, устроилась поудобнее и спросила о том, что сейчас тревожило меня больше всего:

— Что творится с принцессой Лелиан? Сегодня я увидела не ту девочку, с которой познакомилась несколько дней назад, а совершенно другого человека.

— Леля поистине особенная девочка, что накладывает определенный отпечаток. У нее сложная, тяжелая судьба, — со вздохом проговорила женщина. — Она наверняка уже рассказала вам о доминантах, так ведь?

Я молчала, не зная, действует ли еще мое обещание после сегодняшнего инцидента.

— Не переживайте, мы знали, что она не сможет промолчать, — заверила меня леди. — Это болезненная для нее тема. Дело в том, что она является плодом неравного альянса, ее матерью была доминанта, молодая и такая же взбалмошная, как и Леля. Император Анриян после смерти жены, как нам казалось, вел довольно пуританский образ жизни, и появление дочери, от которой отказалась мать из другого мира, стало шоком для всех. Еще большим шоком стало то, что девочка не унаследовала гены одного из родителей, а застряла в промежуточной стадии — еще не доминанта, но уже и не человек. По этой причине туман в ней иногда начинает клубиться, вырываясь из-под контроля слабого для такой силы тела, и случаются приступы агрессии. Это бывает довольно редко, не больше одного раза в год, но зачастую влечет за собой серьезные последствия и даже жертвы. Доминанты пытаются помочь, но пока безрезультатно. В сегодняшнем всплеске есть и моя вина, не сдержалась. Но Леля знает, что связывает нас с Анторином, вот и бьет по самому больному.

Я слушала большую историю одной маленькой жизни и понимала, что была права: неспроста Леля выросла такой бунтаркой. Мало того что от нее отказалась мать, так еще она и чувствует себя чужой, не являясь человеком, как, впрочем, и доминантом. Она везде чужая!

— Но как такое могло случиться? Ведь эти доминанты совсем другие? — спросила, не понимая действий ни предыдущего императора, ни матери Лели.