Борьба за жизнь

— У-у-у, туман — это чистая магия доминантов. Они в ней живут. Карай любит умничать и говорит, что это тяжелый газ, который доминантам заменяет воздух. Он просачивается через проход между нашими мирами, но не распространяется, потому что воздух легче. Но я-то знаю, это доминанты не дают магии распространяться, чтобы мы не стали такими же сильными, как и они, — свято веря в свои слова, сказала Леля.

— Ну что ж, твоя позиция мне ясна. Все мы в глубине души мечтаем об утопии. И все же не стоит рисковать реальными жизнями, стремясь к призрачной мечте.

Эти слова вряд ли достигнут цели, но я посчитала нужным сказать их. И я оказалась права — принцесса совершенно не понимала, за что ее осуждают. Она даже гордилась своим рвением сделать мир лучше, а жертвы… «Оправданные жертвы», эти слова королевы-матери, видимо, будут преследовать меня всю жизнь. Как бы я ни старалась играть роль принцессы, мне никогда не понять и не принять то, с какой легкостью особы королевской крови ломают жизни других, прикрываясь благими намерениями и высшими целями. Если бы не надежда на то, что удастся помочь подругам-пансионеркам, я бы уже начала разрабатывать план побега. Но сбежать, не попытавшись спасти девушек, когда был шанс… Я бы просто не смогла простить себе этого.

— Так ты меня прощаешь? — с надеждой в глазах спросила Лелиан.

— Прощаю, — пришлось ответить мне.

— И мы опять будем подругами? — радостно воскликнула девочка.

— Будем, но на прогулки по окрестностям города я больше с тобой не пойду. — Я усмехнулась, поражаясь, как такая чистая, детская радость может соседствовать с непробиваемой, неосознанной жестокостью.

— Можешь не бояться, Анторин и Карай перекрыли все подступы к долине. Теперь мне туда не пробраться, — разочарованно вздыхая, пожаловалась принцесса.

— А есть еще претендентки на роль жертвы? — поинтересовалась я из чистого любопытства.

— Пока нет, но я ищу, — вполне серьезно ответила принцесса Лелиан. И я почувствовала, что боюсь ее даже сильнее, чем Мордока и всех последствий своего разоблачения.

— Ну, раз ты меня простила, нужно срочно поговорить с Торинчиком, — вскакивая и хватая меня за руку, воскликнула принцесса.

— Завтра я обязательно с ним поговорю. Сегодня уже слишком поздно для визитов, — сказала я, тоже вставая и намереваясь распрощаться с излишне активной визитершей.

— И ничего не поздно! Он все равно еще не спит, — заявила Леля.

Я не успела даже возразить. Краткий миг падения — и мы уже стоим посреди совершенно незнакомой комнаты.

— Торинчи-ик, ты тут? — прокричала Лелиан, скрываясь за одной из дверей.

И в этот же момент отворилась другая, впуская в комнату полуобнаженного императора Анторина с рубашкой в руке.

— Что вы здесь делаете? — спросил Анторин, отбрасывая предмет одежды и складывая руки на груди.

— Не знаю, — честно призналась я, деликатно отводя взгляд в сторону. Лелиан действительно страшный человек! — Спросите лучше вашу сестру, это она меня сюда перенесла.

— Лелиан! — рявкнул император, да так, что я инстинктивно прикрыла уши ладонями. — Прошу прощения, принцесса, — заметив мои жест, извинился Анторин.

— Да ничего, кричите сколько нужно, я все понимаю, — милостиво разрешила я, вызвав своей репликой ответную улыбку императора.

Казалось бы, большего конфуза уже не может быть, но вот открылась дверь, за которой скрылась Леля, и вместо взбалмошной принцессы в комнату влетела леди Раниярса. Улыбка сползла с императорского лица. Раниярса смотрела то на Анторина, то на меня. Просто смотрела и молчала.

— Я же говорила, что он занят, — заявила выглядывающая из-за ее плеча несносная принцесса-интриганка.

— И чем же, по-твоему, Анторин может быть занят в своей спальне? — усмехнувшись, спросила леди у Лелиан, глядя по-прежнему то на меня, то на императора.

— По-твоему, он там только с тобой может быть занят? — слишком ехидно и колко для своего детского образа проговорила принцесса.

Дальше произошло просто неслыханное. Раниярса, всего лишь фаворитка, развернулась и отвесила наследной принцессе звонкую пощечину. После чего воцарилась напряженная тишина. Вот теперь мне здесь действительно совсем не место.

— Анторин, — прошептала я, обращаясь к императору по имени, пиетет как-то не вписывался в картину происходящего, — я простила Лелиан и обещала замолвить словечко за некоего разбойника, чье освобождение было отсрочено. Впрочем, ввиду происходящего мое прощение мало что изменит. Может быть, кто-нибудь вернет меня домой?

— Я провожу вас, принцесса, — холодно проговорила Раниярса, слышавшая мои слова. — Императору сейчас и без нас будет чем заняться.

Леди Свободная двинулась ко мне, и я увидела скрывающуюся до этого за ней Лелиан. В глазах принцессы горела такая жгучая ненависть, что мне стало страшно за Раниярсу. На щеке Лелиан красовался отпечаток руки, а на губе выступила капелька крови. Леди Раниярса подошла и протянула мне руку, в тот же момент Лелиан вытерла тыльной стороной ладони губы, посмотрела на кровавый след на коже и прошипела, как растревоженная змея:

— Ты пролила императорскую кровь, наказание за это смерть!