Борьба за любовь

Я нервно гладила кота, боясь даже думать о том, что Возрения стала полем игры высших сил. Но, как бы ни ужасно это было, скорее всего, так и есть — мы стали жертвами выяснения отношений между нашей богиней и… ее сестрой? Но что же тогда означают слова Эмани о том, что я порождение небытия? Я же была рождена человеком, как и мои родители. Что же сотворила со мной Немия в Младенчестве? Кто я теперь? И имею ли право на существование вообще? А еще, если это не бред обезумевшей от одиночества богини, значит, мир доминантов и все их силы тоже являются результатом экспрессивного творчества Эмани. Но тогда получается, что и Карай, и Лелиан, и тем более доминанты тоже «дети» Эмани. Или мы только жертвы ее вмешательства в то, что сотворила наша богиня? Как же мне сейчас была необходима информация. Хоть что-то, хоть какая-то зацепка.

Углубившись в невеселые размышления, я даже не заметила, как ушел кот, и вздрогнула от неожиданности, когда зал наполнился звуками. Никто даже и не заметил визита Эмани. Люди поднялись с колен, и только после этого пришли в себя. Оркестр продолжал играть мелодию с той ноты, на которой прервался, и веселье возобновилось, словно ничего и не было.

— Что-то не так? — озабоченно спросил Карай.

— Нет, все хорошо, — заверила я его, заставив себя улыбнуться.

Пусть люди радуются празднику, им знать о том, что нависло над нами, совсем не нужно. Да и что они могут сделать? А я сегодня же ночью отправлюсь в главный возренийский храм и изучу все его архивы. Помнится, на первом курсе обучения у нас было богословие, где нам поверхностно рассказывали историю сотворения нашего мира. С появлением магии доминантов религия отошла на второй план, и истинно верующих осталось немного. Поклонение богине теперь было скорее данью прошлому и признаком хорошего тона, а с пробуждением других видов магии храмы совсем опустели, но я чувствовала, что сейчас нам может помочь только она — безымянная богиня, мать всего и вся… и сестра Эмани.

Я не знала, далеко ли она ушла и надолго ли, но была уверена, что следующий визит Эмани может оказаться гораздо более кровавым. И, как показали последние события, она не любит тянуть время.

С одной стороны, у меня был совет магистров, силы которых увеличились, и увеличила их, скорее всего, богиня. А с другой — Карай, который сделает все возможное и невозможное, чтобы помешать мне совершить то, что я должна. И единственный, кто сейчас мог стать моим союзником, был Рафэ. Он готов на все ради спасения от Эмани, и только для него не будет проблемой, что для этого нужно пожертвовать моей жизнью.

Карай увел меня с приема задолго до его окончания. Я покорно шла за мужем по коридорам и залам дворца, не обращая внимания на стайки секретничающих девушек и парочки в темных уголках. Он молчал, я тоже не спешила нарушить молчание, но предчувствовала, что муж устроит мне допрос. И я была готова рассказать почти обо всем. Обо всем, но только не о визите Эмани и божественном происхождении обрушившихся на нас несчастий.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Это были первые слова Карая, когда мы вошли в покои.

— О чем ты? — спросила, стараясь избегать прямого взгляда мужа.

Лгать ему я так и не научилась. Возможно, у меня и получалось что-то утаить от него или немного исказить правду, но он неизменно чувствовал откровенную ложь.

— Видишь ли, милая, проведя какое-то время в добродушной компании Эмани и Немии, я кое-чему научился. Например, чувствовать, когда они на меня воздействуют. Возможно, двор и не заметил небольшого провала во времени, но я почувствовал. Она была здесь?

— Да, — пришлось признать мне.

— И чего она хотела? — продолжал допрос Карай.

— Она безумна! И я понятия не имею, что ей нужно. Да и с чего ты решил, что она приходила именно ко мне? — вспылила я.

— Ну не к маркизу Дэлтинору же! — усмехнулся муж. — Он, конечно, знатный повеса, но вряд ли его персона заинтересовала бы Эмани. По какой-то причине ее интересуешь именно ты, и не стоит даже пытаться это отрицать.

— Что ты хочешь услышать от меня?! — спросила, раздраженно расхаживая по гостиной.

— Правду, милая, правду, — спокойно ответил Карай, усевшись на диване и смерив меня насмешливым взглядом.

Я словно вернулась в те времена, когда советник императора Анторина Намийского Карай Туманный ненавидел меня и не верил ни единому моему слову.

— Да, Эмани приходила ко мне, но общалась она не со мной. Эта безумная… женщина разговаривала сама с собой! — проговорила, продолжая ходить но комнате, чтобы не встречаться взглядом с мужем. — Она несла полный бред, злилась и хохотала как полоумная, а потом просто ушла.

— Я чувствую, что ты чего-то недоговариваешь. Но, уверяю тебя, рано или поздно я все узнаю. Так почему бы не рассказать мне все сейчас? Ты знаешь, я поддержу тебя и помогу, что бы ты ни задумала. За исключением очевидного самоубийства. — Карай встал и заставил меня остановиться, схватив за руку. — Доверься мне, — прошептал он, поймав мой взгляд.