Борьба страстей

Тогда Марселіусъ отвтилъ:- я докажу теб, что я не важне того, чмъ былъ раньше.

И онъ похалъ къ Симону.

Симонъ пріхалъ и затмъ вернулся опять домой. Посл этого Марселіусъ спросилъ Фредерикку:

— Вы все-таки ршили это сдлать?

Фредерикка отвчала:

— Да, теперь есть основаніе поторопиться со свадьбой.

— Значитъ, другіе вопросы теперь неумстны?

— Ты знаешь, какъ это бываетъ съ сердцемъ, — сказала Фредерикка. — Мое сердце никогда никого больше не любило.

При этихъ словахъ Марселіусъ замолчалъ, такъ какъ разговаривать объ этомъ было безполезно.

Онъ пригласилъ ее съ себ на чашку кофе, но она поблагодарила и отказалась.

Уходя, она вспомнила про лодку.

— Что касается платы за лодку, то вдь теперь теб можно не платить, — сказала она, — такъ какъ ты разбогатлъ. Симонъ просилъ меня спросить тебя объ этомъ.

— Нтъ, конечно, возьмите ее себ даромъ, — отвтилъ Марселіусъ. — У меня, слава Богу, достаточно денегъ. Когда назначено оглашеніе?

— Черезъ дв недли.

— А что ты еще не думала въ этомъ году объ удангерахъ? — спросилъ онъ.

Она отвтила:- Подождемъ еще нсколько недль. Вдь время еще не настало. Снгъ не стаялъ.

— Я только спрашиваю, — замтилъ онъ.

Удгангеры были дикіе овцы исландской породы. съ густой, грубой шерстью. Он всегда паслись на свобод на одномъ изъ островковъ, жили тамъ и зимой и лтомъ и сами добывали себ кормъ. Разъ въ годъ ихъ ловили и стригли. Это длали весной, съ наступленіемъ теплой погоды.

Черезъ дв недли Фредерикка и Симонъ были оглашены въ церкви церковнаго острова.

Наконецъ-то они поженятся! Прихожанамъ пришлось-таки ждать этого довольно долго.

Въ тотъ вечеръ Фредерикка пришла въ домъ лодочника Іоахима, она была весела и шутливо настроена.

— Желаю теб счастья и благополучія! — сказала жена лодочника. — Я слышала сегодня твое имя съ церковной каедры.

— А ты не ослышалась? — сказала шутя Фредерикка.

— Желаю теб также счастья и благополучія! — сказалъ Марселіусъ. — А ты подумала объ овцахъ?

Тогда Фредерикка разсмялась и отвтила:

— У тебя невроятная спшка изъ-за овецъ въ этомъ году. Что съ тобой? Съ самого начала мая ты сталъ поговаривать о нихъ.

— Я думалъ, что мн слдуетъ спросить тебя объ этомъ, — отвтилъ онъ.

— Впрочемъ, я пришла къ теб съ извстіемъ, что завтра же ты можешь получить людей на подмогу, — сказала Фредерикка.

Онъ быстро спросилъ:- Ты говоришь, я могу получить людей на подмогу? А что же ты сама, быть можетъ, уже не въ состояніи въ ныншнемъ году принимать въ этомъ участіе?

Она почти уже ршила поберечь себя этой весной, но при дерзкомъ вопрос Марселіуса она слегка покраснла и отвтила:

— Какъ? Я не въ состояніи? можешь ты мн сказать, почему?

Такъ какъ Фредерикка боялась признаться даже самой себ въ томъ, что за послднія недли она все сильне и сильне полнла въ таліи, то она ршила принять участіе, какъ всегда, въ поимк овецъ.

Услыхавъ это, Марселіусъ тотчасъ же вышелъ изъ дому и не возвращался, пока она была тамъ. Марселіусъ спустился по ступенькамъ внизъ къ скал, гд находилась лодочная верфь. Это была длинная пещера, въ которой были устроены станки для лодокъ всхъ размровъ, начиная отъ самыхъ маленькихъ и кончая десятивесельными. Онъ привелъ здсь все въ порядокъ и вычистилъ полъ. Дло происходило во второй половин мая, такъ что до одиннадцати часовъ ночи, и даже позже, было свтло. Марселіусъ похалъ къ пристани. Его четырехвесельная лодка была тамъ и покоилась на подпоркахъ, какъ бы глядя на него. Была полночь, когда онъ вернулся домой. Не раздваясь, онъ услся на край постели; его старшій братъ уже легъ и спалъ. Марселіусъ подошелъ къ окну и долго смотрлъ вдаль.

— Да, да, да, да, да! правда! О Господи, Господи! — прошепталъ онъ и вернулся къ своей кровати.

Не раздваясь, онъ легъ и не могъ сомкнуть глазъ въ продолженіе всей ночи. Какъ только онъ услыхалъ, что мать разводитъ внизу огонь, онъ всталъ, разбудилъ брата и сошелъ внизъ.

— Ты что-то рано всталъ, — сказала мать.

— Овцы не выходятъ у меня изъ головы, — отвтилъ онъ. — Если мы хотимъ остричь ихъ всхъ сегодня, то намъ нужно заблаговременно выхать.