Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

— Ладно, парни, с вас порция виски. Залезайте без шума. — Он пригнулся, потянул за рычаг, дверь открылась. Снова зеленый! Я махнул рукой. Сэвидж пулей вылетел из магазина и помчался к нам. Машины вокруг сигналили не переставая.

— Поживее! — крикнул водитель.

Сэвидж забрался в автобус, я за ним. Дверь захлопнулась.

Деревенские простофили, впервые очутившиеся в большом городе, пялились на нас. Мы прошли в самый конец салона и сели на свободные места.

— Фу, давно я так не бегал, — сказал Сэвидж, тяжело дыша.

— То ли еще будет.

Автобус медленно продвигался по Шестой авеню в направлении радиоцентра. Водитель взял в руку микрофон:

— Леди и джентльмены, наша экскурсия по Манхэттену заканчивается. Последняя достопримечательность, с которой вам предстоит познакомиться, — это радиоцентр, где создаются ваши самые любимые постановки. Вы получите уникальную возможность осмотреть павильоны и студии, а также присутствовать при выходе передач в эфир.

Ах и ох — так выразили провинциалы свое восхищение. Все они были средних лет и приоделись, по их мнению, так, чтобы не ударить в грязь лицом перед жителями шикарного города.

Я украдкой поглядел в окно. Мы остановились как раз напротив входа.

— Смотрите, — шепнул я Сэвиджу.

Громилы разгуливали перед вращающимися дверьми. Даже под плащами угадывался рельеф их мускулатуры. У всех у них были перебитые носы и изуродованные ушные раковины. Бывшие боксеры, наемные костоломы, а те, что выглядели поскромнее и поприличнее, были, скорее всего, внештатными осведомителями ФБР.

— Как же мы прорвемся? — спросил банкир ошарашенно.

— Молча. И держитесь в середине. Как только окажемся в вестибюле, бегите к лифту.

— Например, сегодня, — продолжал водитель, — вы станете свидетелями, как пойдет в эфир популярнейшая музыкально-юмористическая часовая программа «Пепси-дент-шоу»…

Что тут началось! Среди туристов поднялся восторженный переполох! Одни хватались за сердце, не веря своему счастью, другие топали ногами в полном экстазе.

Несколько громил снаружи, услышав этот шум, поглядели на наши окна.

— Пригнитесь, — прошипел я Сэвиджу.

Мы пригнулись, и седая супружеская пара сбоку от нас удивленно переглянулась.

— Полиция, — шепотом объяснил я им. — Не обращайте внимания, пожалуйста.

Они сначала побледнели, потом покраснели и с застывшими улыбками снова повернулись к водителю. Муж был лысоват и толстоват, а супруга — чопорная такая старушенция, напоминавшая нечто среднее между метлой и граблями. Он ей что-то сказал негромко, она энергично кивнула. Они, наверное, были в восторге: правду, значит, говорят: большие дела творятся в большом городе!

— Леди и джентльмены, — увещевал водитель, — вы даже не представляете, как трудно попасть на это представление, но оно входит в стоимость экскурсии, так что вам невероятно повезло, и в студии для вас приготовлены лучшие места! Сейчас мы покинем автобус и войдем в вестибюль. Там вас встретят работники радиоцентра и поведут по студиям, чтобы показать самое современное в мире оборудование, а ровно в десять начнется «Пепси-дент-шоу»!

Туристы с шумом поднимались с мест. Поднялись и мы. Вежливо, но напористо протолкались в середину группы. Перед нами шествовала тучная леди лет шестидесяти, поперек себя шире. Впрочем, она была шире и нас обоих вместе взятых.

— Что же это вы опаздываете? Из-за вас нам пришлось остановиться! — капризно осведомилась она у меня.

— Полиция, — ответил я одними губами. — Смотрите вперед — и все будет в порядке.

Она на миг опешила, а потом молча двинулась к выходу.

— Боже, помоги нам, — услышал я, как шепчет Сэвидж.

— Не бойтесь, прорвемся, — тихо сказал я ему.

Туристы начали выгружаться из автобуса.

— Нас не заметили? — спросил банкир.

— Пока нет. Им не приходит в голову, что мы можем оказаться среди туристов.

Мы вылезли из автобуса и, опустив головы, шли к вращающимся дверям. Гориллы и ищейки рыскали глазами в противоположном направлении. Мы шли чуть ли не на цыпочках, а туристы топали, как слоны. Три секунды потребовалось, чтобы достигнуть дверей, и все же на последней секунде я услышал сзади вопль:

— Да вот же они! Держи их!

— Бежим! — крикнул я Сэвиджу и ринулся к дверям. Тучная леди отлетела в сторону как пушинка. Сэвидж бросился к ней, чтобы поддержать, но я за рукав поволок его за собой. Из-за плеча заметил, что четверо или пятеро орангутангов прокладывают себе дорогу в толпе туристов, преследуя нас.

— Это за нами! — сообразил Сэвидж.

— Время проверить, правду говорит ваш врач или даром берет деньги. Вперед!

На полной скорости мы припустили по скользкому черному мраморному полу к лифтам. До них было около тридцати ярдов. Вестибюль в радиоцентре делится на восемь отсеков, каждый из которых снабжен собственным лифтом. Туристы заполнили пространство вестибюля, мы пробивались сквозь толпу, расталкивая людей довольно бесцеремонно. Вслед нам раздавались возмущенные восклицания. Разноцветные надписи на стенах — «Радио-чудеса», «Открытый эфир»- мелькали перед глазами, как пятна абстрактной живописи. Орангутанги нагоняли. Они топотали уже в пятнадцати шагах от нас!