Бой на вылет

Вот «олень», кто ж на советском среднем танке «Пантеру» в лоб взять пытается? У нас там одиннадцать сантиметров катаной брони! То есть, не настоящей брони, а композиниума, но характеристики идентичные. Это ж по немецкой классификации «Пантера» тоже СТ, ибо калибр орудия KwK 42, установленного на эту машину, равен семидесяти пяти миллиметрам. Но по классификации советской — это тяжёлый танк. Во всяком случае, моя боевая масса почти на тринадцать тонн больше, чем у хвалёной «тридцатьчетвёрки» и двигатель мощнее на двести «лошадок» при одинаковой скорости.

Ого. Вторым выстрелом чужой «Перш» пробивает нашему Т-34-85 башню. Внутри детонирует боекомплект, башню на хрен срывает. Огонь, дым, грохот. Прощайте, танкисты, R.I.P., вы храбро сражались. Хоть и глупо.

Но мы тоже не дремлем. Ганс заходит американской сволочи в тыл, а Вальтер лепит ему в моторное отделение бронебойный. Есть. Враг горит. И пока разворачивает башню, чтобы огрызнуться, мы уже спереди и с пятнадцати метров окончательно добиваем его в нижнюю броневую плиту корпуса. Слабое место практически у всех танков, кстати говоря.

И тут же нас накрывает огонь вражеских Арт-САУ.

Два раза подряд. На несколько секунд глохну, в перископы ни черта не видно — всё заволакивает дымом и пылью.

— Назад! — командую мехводу. — Ганс, задний ход!

На всякий случай выстреливаю из специальной мортирки, расположенной на башне сзади и справа, дымовую гранату. Когда пытаются попасть в тебя, мало дыма не бывает.

Танк пятится с гребня вниз и вовремя. Точно в то место, где мы только что танцевали с «Першингом» смертельный танец, попадают ещё два крупнокалиберных гаубичных снаряда.

— Держигора, это Угарный Газ, ты цел? — звучит в наушниках. — Приём.

— Цел! Разобрал «Перш». А ты? Приём.

— Тоже, на семьдесят процентов. Убил их «тридцатьчетвёрку»…

Жуткий грохот и матерный крик Угарного Газа врывается в мозг, словно штормовое море, прорвавшее плотину.

Так, кажется, Угарному уже не помочь. То ли артогнём накрыло, то ли с чужими тяжами столкнулся. Что ж, позаботимся о себе. Ну и о противнике тоже, конечно. Вон как раз слева внизу, на околице деревни, весьма удобно подставляет бочину вражеский ИС-4. Ведёт дуэль с нашим КоТэ — «Королевским Тигром». Последнему, судя по чёрному дыму и языкам пламени из моторного отделения, приходится несладко.

— Ганс, стой, — командую я. — Питер, — это уже нашему большому, сильному и молчаливому заряжающему (в реале он Костя), — заряжай бронебойным. Вальтер, слева на десять часов Исаев. Угости его.

— Вижу! — радостно отзывается Вальтер.

Кажется, он слился лицом с телескопическим прицелом. Нога на педали, с помощью которой осуществляется вращение башни, руки уверенно вращают маховики горизонтальной и вертикальной наводки…

Выстрел!

Звенит, вылетевшая из казённика пустая гильза, ноздри втягивают сладковатый запах сгоревшего пороха (всё имитация, понятно, включая запах, но имитация очень качественная), ИС-4 словно вздрагивает от больно ужалившего его снаряда. Что вы хотите? Дальномер показывает триста восемьдесят метров до цели. А немецкий подкалиберный бронебойный PzGr 39/42, которым я стреляю, на пятистах метрах пробивает сто двадцать четыре миллиметра брони. Сколько там борта у четвёртого Исаева? Кажется, сто шестьдесят. А у башни этой модели и все двести. Но Вальтер гениальный наводчик и кладет подкалиберный точно в стык. Я вижу, что страшному Исаеву заклинило башню и радуюсь — сейчас враг абсолютно беспомощен, и мы с братом-«Тигром» просто обязаны этим воспользоваться. К тому же он успел потушить пожар.

— Бронебойным, огонь! Добиваем гада!

Грохот выстрела, звон пустой гильзы, пороховая гарь. Попадаем оба — и я, и «Тигр». Я — в бак. Теперь горит ИС. Хорошо горит, однако. Есть. Уничтожен.

— Ганс! — кричу в порыве боевого вдохновения. — Полный вперёд опять на гору!

Вдохновение не подвело. Перемахнув через гребень, объезжаем подбитый «Перш» Угарного Газа и аж трёх сгоревших на противоположном склоне горы врагов: одного тяжа Т-29, одно ПТ САУ «Фердинанд» (наши «арты» накрыли, не иначе) и один лёгкий разведывательный VK 1602 «Леопард», он же Лео. Это удача. Видимо, Угарный его снял перед смертью. А домчись Лео до наших арт, и было бы очень и очень кисло. Правда, на нашем склоне горы я стоял, постарался бы не пропустить. Однако думать о том, что было бы «если бы», времени нет. Всё моё существо подсказывает, что мы выигрываем и надо дожимать противника. И, судя по тому, что твориться в радиоэфире, я прав. Слева, из полуразбитой деревни, выползает давешний «Тигр», с которым мы ухайдокали Исаева и с ним ещё один наш тяж — «американец» Т-32. Вроде, целёхонький. Отлично. Вот с ними-то мы правый фланг прорвать и попробуем…

Бой мы выиграли захватом базы противника со счётом уничтоженных танков 14:11 в нашу пользу. Я с экипажем сжёг четверых, а моя «Пантера» отделалась лёгкими повреждениями. Очень и очень неплохой результат. Не сверхвыдающийся, но вдохновляющий. Особенно для первого боя. Потому что начинать игровой день с поражения всегда неприятно.