Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942–1943

На обратном пути я пересекал равнинный участок, лишенный укрытий, когда на него обрушились первые снаряды залпов многоствольных реактивных минометов. Я мчался к стрелковому окопу, узкому одиночному окопчику, и уже хотел прыгнуть в него, и тут меня повергла в трепет картина, от вида которой я тут же отскочил в сторону. В окопчике лежала подстреленная мертвая немецкая овчарка. К телу был привязан подрывной заряд, на спине возвышается железный шип. Животные выдрессированы так, чтобы бросаться под танки, при этом шип при контакте со сталью днища танка подрывает заряд. (Собаки – истребители танков были приняты на вооружение в СССР еще до войны. Заряд взрывчатки (12 кг тротила) приводился в действие деревянным штырем длиной около 20 см. Утверждается, что под Сталинградом только в один из дней, когда немцы оказались неготовыми к встрече с такими собачками, собаки подорвали 27 танков. Всего за Великую Отечественную войну собаками подорвано 300 немецких танков. – Ред.)

14 сентября (письмо)

«Наступление продолжается без передышки. Провел один день с Корфесом в его полку. Он немного перенес командный пункт из подземного деревянного блиндажа в другое место. Я нахожу его в новом бункере рядом с железнодорожной линией. Это бетонное сооружение, возведенное на ровной поверхности, в форме сахарной головы. Бункер обеспечивает защиту от крупнокалиберных снарядов и бомб. Только вход в бункер смотрит на чужую сторону! В соответствии со своей системой обороны противник сделал вход на восточной стороне бункера, которая теперь находится под его обстрелом. Ты скрываешься сбоку в круглом секторе, чтобы спастись от осколков. На местности бункер находится в расположении казарм летчиков, которые по соображениям секретности не были отмечены на русских картах: казармы эти представляют собой своего рода настоящий пригородный поселок. От ангаров сохранились только выгоревшие остовы, но светлые каменные здания стоят. Тут же располагается большая спортплощадка, окруженная казармами в форме четырехугольника, в центре которой стоит гипсовый атлет, созданный с анатомической скупостью: такие фигуры режим повсеместно устанавливал в деревнях, городах и скверах.

Бункер находится на дороге подвоза, по которой противник ведет заградительный огонь. Через бетон слышны звуки разрывающихся снаружи, чрезвычайно мощных реактивных снарядов, мин из тяжелых минометов и 152-мм снарядов гаубиц и пушек, они сливаются в сплошной оглушительный рев.

Корфес является «стариком». Он вернулся на действительную службу после Первой мировой войны и сочетает в себе черты кадрового офицера и одаренного ученого-историка. Он не жалеет себя, презирая опасность, всегда посещает позиции на передовой, появляясь и в расположении батальонов и в ротах, а также проявляет заботу в отношении каждого солдата, относясь к нему не только как к солдату, но и как к человеку. В редко возникающих перерывах для отдыха встречаешь его с книгой в руках. Иной раз беседа ведется о поэзии. Когда мы сидим в бункере вечером, я достаю и зачитываю твое стихотворение, вышедшее в газете и которое пришло по полевой почте.

Донесения свидетельствуют о том, что передовые подразделения полка преодолели последние очаги сопротивления перед городом и ворвались непосредственно в городские кварталы. Корфес дает мне своего посыльного для сопровождения и ориентировки. Из прохлады бункера мы попадаем вдвоем в знойный полдень, где в воздухе рвутся снаряды. Повсюду небо закрывают поднимающиеся клубы дыма и пыли. Какое-то время мы находимся в зоне обстрела, пока не спускаемся в глубокий песчаный овраг. Теперь я не собьюсь с пути, поэтому отправляю посыльного назад и иду дальше один.

Навстречу мне, спасаясь бегством из города, идет группа гражданских лиц. Здесь внизу очень тихо. Стоит страшная жара над слабым грязным ручейком, текущим, извиваясь, по дну оврага. Но потом в тишине усиливается вначале очень тонкий, высокий свист, который быстро приобретает очень опасный оттенок, что заставляет искать убежища и защиты. Я бросаюсь на землю. Повсюду вокруг меня разрывы: это залп 36 реактивных снарядов «сталинского органа» (БМ-8-36 на шасси ЗИС-6. Калибр снаряда 82 мм, масса снаряда 8,0 кг, вес боевой части 2,7 кг. – Ред.). Беженцы из Сталинграда также припали к песку. Но ни в кого не попали, и оказалось, что выпущенные снаряды имели больше моральное значение. Затем на моем пути встретилась новая группа людей, которые несли мешки с пожитками, с трудом переводя дыхание.