Богохульство

– Ты окружил себя двенадцатью учеными, лично их выбрал. Читая их досье, я все ломал голову над вопросом, почему всех так здорово потрепала жизнь. Теперь я знаю ответ. Ты специально брал себе в помощники только впечатлительных людей, израненные души – таких легко обратить в иную веру.

– С тобой этот номер не прошел?

– Тебе почти удалось и это.

Они помолчали. Где-то в туннелях загомонили голоса. Толпа возвращалась.

Хазелиус глубоко вздохнул.

– Умрем мы оба. Надеюсь, ты это понимаешь, Уайман? И тебя, и меня предадут мученической… смерти.

– Это мы еще посмотрим.

– Да, все верно. Я в самом деле хотел предложить людям новую религию, но понятия не имею, почему все пошло наперекосяк. У меня был такой блестящий план. Однако не все сработало… – Из груди Хазелиуса снова вырвался стон, с губ слетел вздох. – Эдди. Вот чего я не предусмотрел. Из-за него все полетело к чертям. Я допустил глупейшую оплошность и теперь прощаюсь с жизнью. Впрочем, такова участь любого пророка.

– Как ты ухитрился все подстроить? Как ты взломал компьютер?

Хазелиус достал из кармана старую заячью лапку.

– Я заменил опилки флэш-памятью на шестьдесят четыре гигабайта, процессором, микрофоном и беспроводным передатчиком, распознающим символы и голос. Эту штуку можно подключить к любому из тысячи высокоскоростных беспроводных процессоров «Изабеллы», соединенных с суперкомпьютером. Основную работу выполняла чудесная LISP-программа, которую я создал. Точнее, создал частично. Основная ее часть возникла сама собой. Это одна из самых удивительных программ в мире. Ею чертовски легко управлять, но сама она отнюдь не простая. По-моему, даже я сам не до конца ее понимаю. Забавно: она выдумала много такого, чего мне даже не приходило в голову. В общем, и тут все вышло гораздо хитрее, чем я задумывал.

– Ты сволочь. И одержим желанием властвовать.

Хазелиус убрал заячью лапку в карман.

– Ты ошибаешься, Уайман. Я провернул эту операцию из самых что ни на есть альтруистических побуждений.

– Как же! Результатом твоей «операции» стало безудержное насилие. А сколько напрасных смертей… Весь этот кошмар возник по твоей вине!

– Путь насилия избрал Эдди и его единомышленники, а не я. – Хазелиус моргнул от приступа боли.

– А Волконский? Его убил либо ты сам, либо поручил это сделать Уордлоу.

– Нет. Волконский был слишком умен. Он догадался, что я затеваю, проанализировал все до мелочей и понял, что остановить меня невозможно. Мысль, что им пользуются как последним дурачком, была для него невыносимой. Поэтому он и ушел из жизни, но устроил все так, чтобы никто не мог определить точно, убийство это или самоубийство. Очень в духе Волконского. У него был необычайно оригинальный ум.

– Зачем ему понадобилось наводить кого бы то ни было на мысли об убийстве?

– Он надеялся, что в результате расследования «Изабеллу» закроют прежде, чем я добьюсь своего. Но события развивались слишком быстро. Признаю, его смерть на моей совести, хотя я его не убивал.

– Как все глупо! Пустая трата сил, времени, жизни!

– Ты недопонимаешь, Уайман… – Хазелиус вновь тяжело задышал, но его дыхание почти сразу восстановилось. – Все только начинается. Повернуть время вспять невозможно. Все предрешено. И, как ни смешно, главное произойдет из-за них.

– Из-за кого?

– Из-за этой толпы фундаменталистов. Вся эта история завершится гораздо более значительно, чем я планировал.

– Она закончится ничем – сотнями смертей и жутким кровопролитием.

– Нет, ты все же не понимаешь того, что происходит, Уайман. Это дикое полчище Эдди… – Хазелиус на миг замолчал. К ужасу Форда, голоса зазвучали совсем близко. – Они убьют меня, предадут мученической смерти. И тебя тоже. Но таким образом увековечат мое имя… Вот так.

– Ты безумец, и таковым тебя увековечат!

– Что ж, большинство нормальных людей считают меня сумасшедшим.

Голоса звучали так отчетливо, что можно было разобрать отдельные слова.

– Надо спрятаться, – сказал Форд.

– Где? Тут никуда не денешься, да и ходить я не могу. – Хазелиус покачал головой и негромким хриплым голосом процитировал Библию: – «И говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас…» Мы в западне. Как и предсказывает Откровение.

Возгласы приблизились. Форд достал пистолет, но Хазелиус положил ему на плечо дрожащую, влажную от пота руку.

– Сдадимся достойно.

В темноте запрыгали лучи света, и в пещеру ввалилась группа вооруженных мужчин.

– Они здесь! Двое!

Пот промыл белые дорожки на покрытых угольной пылью физиономиях бунтовщиков, каждый из которых держал наготове оружие.

– Хазелиус! Антихрист!

– Антихрист!

– Попался!

Пещера содрогнулась от очередного отдаленного взрыва. С потолка градом посыпались камни. Мертвый воздух наполнился угольным дымом. Гору снова тряхануло, и по ней с грохотом прокатилась новая волна обвалов.

Толпа разделилась. Пастор Эдди подошел к раненому Хазелиусу, остановился прямо над ним, и его уродливое костлявое лицо расплылось в торжествующей улыбке.

– Мы снова встретились.

Хазелиус пожал плечами и отвернулся.