Богоборцы 5

Я рванулся вперёд и вверх, сбрасывая с себя лапы мёртвых. Они пытались меня удержать, но ярость давала мне сил. Я грёб, грёб и грёб до тех пор, пока не выскочил из воды, словно поплавок, но даже тогда не успокоился, а продолжал рваться. И лишь когда меня за загривок, словно щенка, схватила громадная рука и буквально вышвырнула на сушу, я немного успокоился. Немного, потому что меня била жуткая дрожь, я не мог сказать и слова, руки ходили ходуном, зуб на зуб не попадал, а глаза слезились и не видели ничего.

— Ты самый долбанутый человек, которого я видел за всю свою жизнь, — слова Астериона доносились до меня словно через толстое одеяло, и я не сразу понял, что такое ткнулось мне в губы. — Да пей ты!

Горлышко фляги, а это оказалось оно, наклонилось, и в меня хлынул жидкий огонь. Прокатился по пищеводу и взорвался в желудке, принеся блаженное тепло. Я вцепился в ёмкость, выдрав её из рук Минотавра, и принялся глотать пойло, давясь от жадности, пока флягу снова не забрали.

— Хватит тебе, — я с сожалением проводил вожделенную ёмкость, но смирился, а Астерион сам припал к ней, сделав несколько больших глотков. — Ты отморозок. Лучше не скажешь.

— А я-я г-говорил-л т-тебе, ч-что вы-выжи-ву, — у меня всё ещё стучали зубы, но холод уже отпускал, сменяясь ровным теплом из желудка. — Д-дай ещё х-хлебнуть. Ч-чего это т-такое? В-водка?

— Чистый спирт, настоянный на травах, — Минотавр дал мне флягу и после нескольких глотков снова забрал. — Водка меня не берёт, а это в самый раз.

— В-вкусно, — я вытер рот и попытался подняться. С первого раза не получилось, но меня подхватила крепкая рука быка и удержала на ногах. — Благодарю. Фух! Вот это да! Повторим?!

— Ты конченый придурок! — таки взорвался Астерион. — Хочешь снова туда залезть? Давай! Я больше тебя вытаскивать не буду.

— Не кипятись, мой большой друг, — я добрёл до своих вещей и плюхнулся на ближайшее бревно, трясущимися руками надевая Смешер и ожерелье. — Я пошутил. Поверь, желания хоть когда-нибудь ещё раз оказаться там, у меня нет никакого. Скорее наоборот, выработалась стойкая антипатия. Может, кстати, поэтому те, кто искупался в Стиксе, и неуязвимы. Не хотят возвращаться.

— Вроде готово, — подёргав ещё раз конструкцию, Астерион убедился в её надёжности и отступил. — В прошлый раз было хуже.

— Но и нас теперь двое, — я всё же с сомнением смотрел на получившийся результат, купаться ещё раз меня не тянуло от слова совсем. — Ладно, будем надеяться, что этого хватит, а в крайнем случае попробуем уйти прыжком. Я должен тебя потянуть. Главное, чтобы берег был в пределах досягаемости.

Минотавр скептически хмыкнул, что в его исполнении выглядело как всхрап, но промолчал. Понимал, что в крайнем случае другого варианта просто не будет. Тут уж или в Стикс, или ко мне на ручки… тьху-тьху-тьху от таких мыслей. Чтобы отвлечься, я взялся за край плота, Астерион тут же пристроился с другой стороны, и мы вместе стащили брёвна в воду. Надо сказать, даже у нас это получилось с трудом, я ещё когда рубил дерево заметил, что оно плотное и тяжёлое, словно металл. Полное ощущение, что по рельсе колотишь. Если бы не чудесное оружие, мы бы не справились и пришлось бы выдумывать какой-нибудь суррогат, а это всегда чревато проблемами.

Первым на плот спустился Минотавр, потому что он тяжелее. Я готовился подстраховать товарища, если что-то пойдёт не так, но, на удивление, наша поделка прекрасно держалась на унылых серых водах и не собиралась переворачиваться. Так что, захватив поклажу, я легко спрыгнул на брёвна, немного качнувшиеся подо мной, но не более.

— Ну что, как сказал один великий человек, поехали! — я Смешером оттолкнулся от берега, запуская судно в плаванье, и только потом спохватился. — Погоди! А… чем мы будем грести?!

— Сам как думаешь? — Астерион презрительно покосился на меня и, отступив к краю, опустил секиру в воду, сделав сильный гребок. — Или есть другие предложения?

— Да как-то нет, — я вздохнул, обернул копьё топором и принялся грести, пытаясь попасть в такт с быком, чтобы плот меньше мотало по воде. — Извини, дружок, я сам в шоке.

Смешер отозвался вибрацией, мол, да ладно, бывает, и дальше мы работали в полном молчании. Не то чтобы нам нечего было сказать, но сама обстановка не располагала к общению. Мутные серые воды, густой полумрак, мрачные своды над головой, теряющиеся во тьме, тут даже самый тупой поймёт, что мы вошли в царство мёртвых. Даже когда мы шарились по катакомбам, ища путь сюда, и то было легче. Да, там давили сотни тонн камня над головой, и ощущение, что всё это может рухнуть и погрести тебя под собой, но всё равно это был человеческий страх перед неумолимой силой. А тут даже в воздухе витала безысходность. Мрак и тлен.