Богиня по ошибке

…тело мое всосалось в потолок, я увидела сверху уже знакомый храм Эпоны. Ночь светлая, хотя луна еще полностью не взошла, небо освещают звезды – сверкающая витрина бесценных украшений. Сверху хорошо видно, что храм и окружающая территория переполнены. Земля усеяна шатрами и лагерными кострами. Уже поздно, но я различаю фигуры людей и кентавров, которые еще не спят, заканчивая недоделанные дела.

Тело парит на мягком ветерке, летящем к реке. Река тоже живая, текучая. Лавируют баржи, горят огни, голоса разносятся над водой. Я наблюдаю за деятельностью внизу, пока тело медленно разворачивается к северу и начинает набирать скорость. Ощущение стремительного движения то же самое, как в две другие ночи, когда мой дух улетал из уютного мира снов. Будто я стала порывом ветра, дунувшим изо рта разгневанного гиганта. Ощущение столь же неприятное, как аналогия, особенно теперь, когда возникло довольно четкое представление о том, куда я направляюсь.

Развернулась от речного берега к западу. Увидела внизу обширную гладь темной воды – очевидно, Лох-Селки, – быстро промелькнувшую мимо. Гораздо быстрее, чем это возможно, я достигла северных берегов озера. Заметила большое каменное сооружение неподалеку от воды. Молчаливое, темное. Отвела глаза, послала безмолвную мольбу Эпоне, чтобы она меня туда не отправила. Не хочу видеть тех, кто остался в замке Ларагон. Может быть, это трусость, но я мысленно облегченно вздохнула, когда тело мое не замедлилось, не повернуло к мертвому замку.

Слишком скоро увидела перед собой огни, узнала темные каменные стены Сторожевого замка, тело начало тормозить и спускаться.

– Пожалуйста, не задерживай меня тут надолго, – прошептала я в воздух.

Будь храброй, Возлюбленная. Слова так быстро промелькнули в сознании, что я не уверена, не сама ли их выдумала. Глубоко вздохнула, стараясь приготовиться к чему-то ужасному.

Спуск совершился посреди двора, где я бывала в прежних путешествиях во сне. Видно, здесь до сих пор женский лагерь – перед глазами обтрепанные палатки в отраженном тусклом свете мерцающих костров. У костров сгрудились закутанные фигуры. Я приблизилась и увидела, что число женщин значительно увеличилось. Над двором нависла необычная тишина. Как правило, такое множество женщин даже поздним вечером судачит и тараторит, разбившись на дружеские группы. А собравшиеся здесь так молчаливы, что слышен треск костров. На сей раз никто не заметил моего присутствия, и я над ними не задержалась. Вместо того меня понесло к западному крылу замка. Тело остановилось над плоской крышей с балюстрадой, огораживающей крыло, ярко освещенное внутри множеством факелов.

Шепот: Приготовься, Возлюбленная, гулко раскатился в сознании. И я вдруг провалилась сквозь крышу.

Проникла в просторную спальню, полную горящих свечей. В двух пылающих каминных топках поместилось бы много мужчин, вытянувшихся в полный рост. Главное место в хорошо освещенном помещении занимает гигантская кровать прямо подо мной.

Сначала комната показалась пустой. Потом мой взгляд притянул шорох посреди кровати. Что-то там заворочалось и расправило крылья. Я с отвращением осознала, что в пустой, казалось бы, кровати, застеленной покрывалом, угнездилась тварь с распростертыми крыльями летучей мыши. Фу!.. Мое тело невольно пошло вниз.

Крылья твари опять шевельнулись – оказалось, они прикрывают не только собственное тело, но и обнаженное девичье, человеческое. Такое бледное и неподвижное, что я приняла его за мертвое, но заметила конвульсивное содрогание, когда тварь вцепилась когтями в голый лобок и прошипела:

– Сладко…

Лапа полезла дальше между ног, пальцы завертелись, почувствовав влагу. Девичьи ноги судорожно задергались, при свечах видны густые кровянистые выделения. Я с ужасом выдохнула:

– Ох!..

Тварь мгновенно повернула голову, прищурилась, осматривая пространство над кроватью. Увидев лицо, я сразу узнала Нуаду.

– Проваливай, – приказал он, толкнув девушку пяткой к краю постели.

Она упала на пол, собралась с силами, быстро заковыляла к двери. Как только она исчезла, Нуада подвинулся к изголовью, по-прежнему пристально глядя вверх.

– Так и знал, что ты здесь, – выдохнул он без всякого страха. – Давно тебя чую.

Мое тело, парившее над изножьем кровати, снизилось на несколько футов. Я принялась внимательно разглядывать самодовольную тварь. Физиономия словно высечена из светлого гранита – сплошные острые углы и резкие линии. Тело стройное, безволосое, кроме серебристой гривы, падающей с головы ниже плеч. Гигантские крылья летучей мыши движутся, как бы прикрывая наготу, однако не скрывают кровавых пятен, расплывшихся на ляжках и на съежившихся теперь гениталиях.

Мне следовало испугаться, но, к удивлению, на меня нахлынула злоба и омерзение.

– Смотреть на тебя тошно, – бросила я, и он в ответ сощурился.

– Сразу видно, что ты женщина. – Последнее слово он протянул, как ругательство. – Покажись, если не слишком слабая и трусливая.