Богдан Хмельницкий. Искушение

В последнее время «часовщик» не церемонился со своим хозяином. Как-то незаметно их роли в этой жизни поменялись. Вот и сейчас Чаплинский безропотно поднес баклагу с водой к потрескавшимся губам Владимира. Сергеев жадно прильнул к горлышку. Струйки воды потекли по подбородку под сорочку. Подстароста, проследив взглядом за водой, заметил на груди раненого нательный крестик необычной формы.

— А вот это тебе, дружок, больше не понадобится, — с этими словами Чаплинский снял с груди Владимира крест, которым его снабдили перед отправкой.

Сергеев даже вспомнил, как его инструктировали при этом: «На самый крайний случай». Кажется, этот крайний случай настал, только вот воспользоваться крестом как гранатой ему уже не удастся.

Чаплинский уселся по другую сторону от костра и с интересом вертел в руках свой трофей. Рядом Мисловский собирал в небольшую кожаную сумку свои вещи. Перед ним лежал бочонок с порохом. Было ясно, что последние минуты своего пребывания в XVII веке «часовщик» продумал до мельчайших деталей.

Что произошло потом, Сергеев помнил смутно. Пан Чаплинский попытался снять грязный, потертый шнурок с его крестика. И тут огненный шар скрыл из вида и подстаросту, и «часовщика». Звука взрыва Владимир уже не услышал. Синие струи пробежали вдоль его тела, и оно растворилось в пространстве.

* * *

— Иван Сергеевич! Иван Сергеевич! — голос секретарши Анечки догнал Черепанова уже на выходе из офиса.

— Ну что еще, Аня? — Иван едва сдерживал себя.

В конце концов, секретарь выполняла свою работу, откуда ей знать, что мыслями ее начальник был уже далеко. Сегодня ведь день рождения Ольги, и они договорились после работы отметить это событие в ресторане.

— Иван Сергеевич! Звонок по городскому. Кажется, междугородка, слышимость нулевая. Я точно не поняла, но какая-то медсестра, то ли из Минеральных, то ли из Желтых Вод, спрашивает вас, — отрапортовала Анечка, вопросительно глядя на шефа: свою миссию она выполнила — решение принимать начальству.

— Медсестра, Анечка, это заманчиво. А если она еще и из Минеральных Вод — так это просто замечательно, — Иван и так не намеревался возвращаться к делам, а услышав о какой-то «водяной» медсестре, окончательно убедился, что не испытывает ни малейшего желания даже думать о работе. — Пусть эта фея водных стихий позвонит завтра, а еще лучше, чтобы такая необходимость у нее и вовсе пропала. Все, пока, а то не сдержусь и закиплю.

Ресторан, как всегда, выбирал Черепанов. Ольга не любила шумных компаний, предпочитая ярким банкетным залам мягкий свет торшера на их уютной кухне. Зная это, Иван заказал столик в небольшом загородном ресторанчике с совковым названием «Волна». Владелец ресторана встретил гостей у входа.

— Здравствуй, Мераб, — по-приятельски обратился Черепанов к давнему знакомому. — Давно хотел спросить у тебя, дружище, откуда происходит столь оригинальное название твоего заведения? Почему именно «Волна»?

— Ты заметил, Вано? Один ты заметил, какой молодец! Это, дорогой, в честь Грузии, моей любимой и такой далекой Родины.

— Ну, я приблизительно так и думал, — озадаченно произнес Черепанов, глядя на смеющуюся Ольгу.

Но невысокого роста пожилой грузин, то ли не заметив иронии, то ли мастерски подыгрывав Черепанову, с нескрываемым удовольствием ударился в объяснение лингвистических тонкостей гениального названия своего ресторана.

— Ты был в Грузии, Вано? Помнишь виноградники в бескрайних долинах? Они переходят в холмы, укрытые садами. А холмы переходят в высокие горы. Как волны на море, — объяснил Мераб и, на секунду задумавшись, поправил себя: — Нет, зачем — на море? Как в океане!

— Да ты поэт, дружище. Вот уж не думал, — улыбнулся Иван и обнял Мераба за плечи. — Давай лучше проверим, какой у тебя повар.

Черепанову нравилось такое начало вечера. А уж если быть совсем точным, он был доволен хорошим настроением Ольги. Выбросив из головы все рабочие проблемы, он решил посвятить этот вечер только ей.

На следующий день Иван подъехал к зданию телерадиокомпании ближе к полудню.

Поздоровавшись с Аней и, как всегда, получив в ответ приветливую улыбку, Черепанов прошел в свой кабинет и погрузился в изучение материалов, которые попросил подготовить несколько дней назад. Уже в который раз он пытался вплотную заняться темой рекультивации шахтных отвалов, точнее проблемой экологической безопасности их региона. Чего-чего, а слегка дымящихся, живущих некой своей жизнью шахтных терриконов в окрестностях Лугани было предостаточно. При этом их количество и занимаемая ими площадь не то что не уменьшались, а, наоборот, росли. Даже из окна его кабинета были видны макушки этих красноватых холмов, за которые изредка цеплялись одинокие тощие деревца.