Богдан Хмельницкий. Искушение

В тот вечер Гелена была в своей комнате одна. Впрочем, она уже к этому привыкла. Несмотря на то что они с подстаростой обвенчались в церкви и перед Богом считались мужем и женой, Чаплинский не баловал свою молодую супругу вниманием. На то были особые причины. Придя в первый же после венчания вечер в ее покои, новоиспеченный супруг накинулся на нее с бешеной страстью. Сорвав с молодой жены платье, он грубо повалил Гелену на кровать. Изо рта подстаросты потекла слюна. Уже через пару минут она поняла, что на большее ее супруг не способен…

Вот и сегодня, сидя перед зеркалом, Гелена уже в который раз представляла себе улицы Варшавы, богатый экипаж, запряженный четверкой породистых рысаков, себя под руку с молодым красивым шляхтичем, у которого такие нежные-пренежные руки…

Шорох из глубины комнаты заставил ее обернуться. Никого… Гелена поднялась и подошла к кровати, на ходу расстегивая крючки корсета. Последнее, что она успела увидеть, — длинный шелковый шнурок, мелькнувший у нее перед глазами…

Апрель — май 1648 г. Желтые Воды

Стефан шел по длинному коридору, и его шаги, усиленные звуком кавалерийских шпор, отдавались звонким эхом где-то в глубине здания. Накануне адъютант отца передал ему просьбу срочно явиться на военный совет. В приемной коронного гетмана собрались командиры отрядов Войска польского, задачей которых было скорейшее уничтожение бунтовщиков. Всех их Стефан хорошо знал. Вот чуть в стороне от других о чем-то задумался полевой гетман Мартин Калиновский, машет ему рукой бесшабашный есаул Барабаш, у окна расположились Стефан Чарнецкий и Сапега, у самой двери неподвижно застыл чем-то похожий на циркуль комиссар Шемберг. Коротко кивнув им, молодой Стефан Потоцкий прошел в кабинет отца.

Коронный гетман Речи Посполитой Николай Потоцкий рад был видеть сына. Приобняв Стефана, он внимательно посмотрел на него.

— Ну что, не надоело еще мотаться по степи? — спросил старший Потоцкий. — Хочу поговорить с тобой наедине, сынок. Тебе двадцать лет, тебя любят и уважают солдаты. За такого сына мне не стыдно.

Стефан впервые услышал такие слова от отца и даже обрадовался, что, кроме них, в кабинете никого нет, — его щеки покраснели, а на глаза навернулись слезы.

Между тем гетман продолжил:

— Ты еще молод, очень молод. Но время летит быстро… Не успеешь оглянуться, как лучшим твоим собеседником станет придворный лекарь со своими пиявками. Пора подумать о твоем будущем серьезно. Хочу поручить тебе дело, после которого булава гетмана будет в твоих руках.

Сердце Стефана забилось так, что он испугался, как бы не услышал этого стука отец. Об этой минуте он мечтал давно. С того момента, когда его, десятилетнего мальчишку, впервые посадили в седло и дали в руки саблю. Не деревянную игрушку, а настоящую, острый тяжелый клинок которой отдавал холодным с синевой отливом. Сколько раз он в мечтах слышал голос: «Стефан, готов ли ты стать на защиту Отчизны и всего народа польского?» И вот этот миг пришел…

Прохаживаясь вдоль длинного стола и изредка поглядывая на сына, Николай Потоцкий не переставал говорить:

— Хмельницкий рядом. Войско он собрал большое. И татары вокруг него, как мухи над падалью, вьются. Но кто в этом войске? Пропойцы-казаки да голытьба подзаборная, которая и саблю в руках никогда не держала. Надавить на них хорошенько кавалерией — и разбежится это отребье, так что пятки да голые задницы будут сверкать по степи до самого Перекопа.

Коронный гетман говорил так уверенно, что в воображении Стефана возникла яркая картинка: степь, укрытая зеленым ковром весенних трав, седой ковыль на склонах балок и черные точки — люди-букашки, расползающиеся в разные стороны из-под копыт польской конницы.

— Одним словом, сын, хочу, чтобы именно ты возглавил передовой отряд нашей армии. С тобой пойдет комиссар Шемберг. Этот немец знает толк в военных штудиях и в походе тебе не помешает. Ты поведешь кавалерию, а пехоту мы отправим по Днепру на лодках-байдаках. Ими будет командовать твой друг есаул Барабаш.

Подойдя к столу, Потоцкий развернул карту, которую делила пополам извилистая линия Днепра. Он ткнул в нее толстым пальцем:

— Вот здесь, под Кодаком, вы объединитесь. Ну а дальше все в руках Господа нашего и в твоих, Стефан. Я верю в тебя, сынок.

Чтобы скрыть волнение, Стефан приблизился к столу и тоже склонился над картой. Тишина повисла в кабинете…

Истолковав поведение сына по-своему, Николай Потоцкий подошел к юноше и, положив ему руку на плечо, сказал:

— Не бойся, сынок, я буду рядом. Вместе с полевым гетманом Калиновским мы будем от тебя на расстоянии однодневного перехода.

Справившись с волнением, со всей твердостью в голосе Стефан ответил:

— Спасибо, отец, я не подведу.

Обняв и трижды перекрестив сына, Потоцкий дал команду адъютанту пригласить командиров на военный совет.

* * *