Богдан Хмельницкий

забота о преграждении пути козакам из Днепра в Черное море падала не на поляков, а

на турок, потому что устьем Днепра владели последние. Давно уясе была построена

крепость Очаков с соседними укреплениями для того, чтоб можно было обстреливать

устье Днепра и не допускать Козаков выходить в море. Но в начале XYII века от плохой

под-

*) Hammer. У, 178.

2)

Collect., 87.

3)

Pam. do pan. Zygm. Ш, I, 227. *) Collect., 193.

5)

Pam. do pan. Zygm. III, I, 227. c) Collect., 193.

7) Pam. do pan. Zygm. III, I, 228. s) Collect., 124, 190. s) Hammer. Y, 192.

77

держки эти укрепления рассыпались. В 1626 году турецкое правительство занялось

возобновлением и поправкою устьднепровских укреплений; назначили построить две

крепости на обеих сторонах Днепра х). По известию Воплана, видевшего это место в

1635 году 2), Очаков вмещал в себе до двух тысяч жителей, имел укрепленный замок с

якорным местом для галер, которые стояли там для укрощения Козаков. На юг от

Очакова был другой замок, обстреливавший Днепр, а на другом берегу башня, где

турецкая стража давала знать галерам о тревоге. Наконец, для большей безопасности,

были протянуты поперек Днепра цепи. Козаки, по выражению Воплана, смеялись над

этими средствами. Составив флотилию из чаек и достигнув близости устья, козаки

скрывались в камышах, верстах в двадцати (в трех или в четырех милях) от турецких

галер, дожидались темных ночей пред новолунием, и тогда прокрадывались посреди

турецких галер. Иногда они рубили толстые деревья и пускали с сучьями по воде прямо

на цепи, протянутые чрез реку, а сами кричали; турки, не видя ночью ничего, но

замечая, что цепи трогались, полагали, что это козацкия чайки наткнулись на цепи и

палили по ним усердно, а тем временем козаки проплывали, извиваясь между шхерами

3). Их грабежи и разорения не обходились даром; часто турецкия галеры гнались за

ними в погоню, иногда удавалось козакам уклониться от опасности и потом напасть

врасплох и одержать верх, но часто они терпели поражения. На возвратном пути они

умели безопасно достигнуть Днепра-Словуты, как они называли эту реку на своем

поэтическом языке. На восток от Очакова был залив, близ которого находилась низкая

лощина; козаки входили в этот залив и оттуда по лощине переносили свои суда с

добычею в Днепр; двести или триста человек несли каждую чайку 4). Чтоб укрощение

козацких разбоев было действительнее, надобно было воспрепятствовать стекаться

беглецам из Украины в Запорожье и для того приходилось уничтожить

народонаселение южно-днепровского края. Это падало на поляков.

С этою целью коронный гетман Конецпольский в 1635 году заложил на Днепре

крепость Кодак; труд этот возложен на французского офицера Левассера де-Воплана,

автора любопытного описания Украины. Место выбрано выше порогов, ниже Самары и

Князева острова 6). В новопостроенной крепости поставлен гарнизон, под начальством

француза полковника Мариона в).

Он не пускал Козаков не только воевать, но даже ловить рыбу и держал в крепости

человек двадцать схваченных молодцов.

В августе того же года из морского похода возвращался Сулима. Козаки увидели

небывалый замок. Сулима бросился на него врасплох; козаки перебили весь гарнизон,

не пощадив и командира.

*) Hammer. V, 70.

8) Опис. Укр. БОИИЛ., 9.

3)

Летоп. пов. о Мая. Росс., 1, 48.

4)

Оппс. Укр. БОИИЛ., 67.

5)

lbid., 19.

G) Львовск. лет. Жури. Млн. Нар. Пр. 1838 г. Апр.

78

Важные события готовились в Украине; им предшествовала, по замечанию русского

летописца, большая радуга на западе *).

Донесли Конецпольскому о поступке Сулимы. Новое возмущение поднималось.

Сулима стоял где-то в окопах, вероятно, по обычаю всех возмущавшихся гетманов,

скликая к себе толпы. К нему пришли реестровые козаки. Их посланец явился к

предводителю восстания. «Ляхи хотят нас всех истребить. Примите нас к себе: будем

защищаться вместе!»—говорил он. С тех пор, как поляки начали проводить резкую

черту между реестровыми и нереестровыми, и только первых в малом числе почитали

за законное сословие, а последних за своевольных, между реестровыми и

нереестровыми успели они породить недоверие. Последние были из простонародья, и

козаками делало их самовольство. Реестровые хотя соединялись с ними, но всегда

такое соединение навлекало на них неудовольствие и гонение правительства.

«Присягните нам, что у вас нет дурного умысла», сказали нереестровые.

и Реестровые присягнули. Вооруженная толпа их, многочисленнее той, которая

была под начальством Сулимы, вступила в окопы 2). Они были подосланы

Конецпольским 3). Для избежания кровопролития, хотя бы и пагубного для

нереестровых, но все-таки не безвредного для реестровых, реестровые в другой раз

поклялись, что старшинам не будет ничего дурного. Но потом Сулиму с пятью

старшинами заковали в цепи. Осенью их отправили в Варшаву на сейм. Сейм этот

происходил в ноябре 1635 года. Турецкий и татарский посланники находились уже в

Варшаве и жаловались на Козаков. «Вели хотите мира с нами,—говорили они,—скорее

чините суд и расправу над злодеями; нынешний год уже пять раз ходили за море!»

Шесть старшин были приговорены к смерти; львовская летопись говорит, что четырем