Богатыри не мы. Устареллы

По прошествии часа стало ясно: Роджерсы, судя по всему, и не думали возвращаться в милый домик у озера (есть же на свете умные люди). Ставни были добротно заколочены, на двери висел тяжеленный амбарный замок, а некогда белые стены потемнели от потёков и соцветий плесени.

А вот особняк Малкольмов…

Ещё на подступах к нему Морег поняла: жить в этой развалюхе невозможно. Крыша совсем обветшала и кое-где провалилась, подъездная дорожка давно заросла болотницей и кипреем. Но тяжёлая дубовая дверь была приоткрыта, а любопытство, как известно, кошку сгубило.

На пыльном паркете гостиной отчётливо темнели чьи-то следы. Грязь уже засохла, но ещё не успела превратиться в пыль. Кто-то был здесь, и был недавно.

Морег нерешительно шагнула за порог. Закашлялась. Потревоженная пыль заплясала в лучах солнца, пронизывающих просторную комнату.

По углам зала стояли каменные чаши, заполненные зловонной застоявшейся водой. От них к горке из песка и ракушек, насыпанной в центре комнаты, по полу тянулись высохшие нити водорослей. А на горке лежало что-то белое и совершенно неуместное. Морег прищурилась – и изумлённо заморгала. Свадебная перчатка? Чушь какая-то.

Морег попятилась назад. Да, сейчас был день. И всё же она ни за что не согласилась бы притронуться к этой жути.

Она захлопнула дверь. Присела на порог – всё равно платье уже безнадёжно испачкано. Обхватила голову руками.

Надо рассказать папе. Хотя – о чём? О том, что в заброшенном доме на полу валяется перчатка? Вот ведь невидаль. Надо побывать здесь, чтобы понять, насколько всё не так. А он не пойдёт. Он ведь занят – хоть и непонятно, чем…

Что-то светлое мелькнуло между деревьев. Морег вскочила на ноги, всматриваясь в полумрак чащи.

Сестрица?

– Вэл! – закричала она.

Вайолет обернулась.

– Ты что, шпионишь за мной? – сердито выкрикнула она. – Сначала Грейс прицепилась, как репей, теперь – ты. Господи, да оставьте вы все меня в покое!

– Ты знаешь, во что ввязалась? Ты здесь была? Ты видела, что… Подожди! Вэл! Вэл, да что же ты? – чуть не плача, шептала Морег, пытаясь догнать сестру. Но куда там!

Вдруг что-то дёрнуло её за ногу. Ладони словно огнём обожгло, а прямо перед глазами оказалась трава.

Морег села, растерянно глядя на содранные до крови руки. Обернулась. Со злостью стукнула ребром ладони корень, о который споткнулась. Потянулась за слетевшим с ноги ботинком – и замерла.

А зачем куда-то уходить? Она ведь никому не нужна. Умри она тут, в лесу – никто не заметит и не заплачет.

С неба хлынул ливень. Крупные тяжёлые капли пробивались сквозь ветви деревьев, падали на плечи и затылок. Морег даже не пыталась встать на ноги – незачем было.

– Что случилось, бедняжка? – спросил кто-то мягким негромким голосом.

Она подняла голову.

Сперва ей показалось, что это отец. Потом она отчётливо поняла: отец не пошёл бы за ней в чащобу. Слишком он занят там, у себя в кабинете.

Незнакомец – мужчина лет сорока – смотрел на неё сверху вниз. И протягивал ей руку.

– Упала, – пробормотала Морег, пытаясь первой дотянуться до злосчастного ботинка с левой ноги – грязного, заношенного, с высокой неровной подошвой.

Мужчина опередил её. Задумчиво посмотрел на ботинок. Потом на Морег – та готова была сквозь землю провалиться.

– У меня нога… – промямлила она.

– Вижу, – спокойно кивнул незнакомец. – Тут шнурок порвался в двух местах. Совсем уже истрепался. Ну да ничего, сейчас что-нибудь придумаем.

Он аккуратно положил ботинок на траву. Достал из жилетного кармана платок, оторвал кружевную оборку, ловко вдел вместо шнурка. Морег растерянно смотрела на него.

– Я, видимо, ваш сосед, – запоздало представился он, протягивая ей ботинок. – Доктор Лансдейл.

А ведь он и впрямь был похож на отца – чёрные с проседью волосы, карие глаза в паутинке морщин. Только взгляд был другим. Добрым.

– Морег Энн Фэйтон, – она поднялась на ноги.

– Что ж, мисс Фэйтон. Думаю, до дома вы доберётесь.

– Да. Спасибо.

– А знаете что? Если вы не торопитесь, можно зайти к нам, – он указал на черепичную крышу, краснеющую над кронами деревьев. – Думаю, запасной шнурок моя Энни отыщет. А то кружева – штука хорошая, но ненадёжная.

Энни. Так отец называл маму.

Она кивнула.

– Вы уж простите мне бестактность, мисс Морег, но вы давно консультировались у ортопеда? Это врач, который занимается исправлением формы стопы.

– Н-нет. Наверное. Не помню, – пробормотала она. Странное дело: обычно любое упоминание о проклятой ноге приводило её в бешенство. Но на мистера Лансдейла обижаться было невозможно.

– Дело в том, что моя клиника специализируется на ортопедических операциях. И, надо сказать, успешно. – Он улыбнулся. – Ваш случай, насколько я могу судить, не самый сложный. И, думаю, нам бы удалось добиться успеха.

– Правда, что ли? – спросила она охрипшим голосом.

– А с чего бы мне вам лгать?

– Да-да, конечно, я не об этом…

– Понимаю, – кивнул он. – Конечно, сначала нужно произвести осмотр. Обсудить всё с вашими родителями – они, должно быть, очень тревожатся.

Если бы.