Богатыри не мы. Устареллы

– Однако, – поднял бровь блондин, и сердце принцессы возликовало: она его все-таки удивила! Размышления о том, чем бы еще поразить привередливого спасителя, немедленно захватили Перпетую целиком, благо помалкивал не только дон Проходимес, но и его спутники. Они, видимо, ощущали приближение отсутствия Добра и Зла. Вечерело, гнедой конь бойко рысил меж золотистых холмов, над которыми Перпетуя очень может быть недавно пролетала. А может, и не пролетала, главное, она оказалась там, где нужно, однако любой успех следует развить и упрочить.

– Урра, – прервал перспективное матримониальное планирование Йорик, – дозрррело.

И оно в самом деле дозрело, хотя сперва принцесса ничего не поняла – понять в самом деле было затруднительно! В почти круглой впадине с пологими склонами торчало до сотни здоровенных разлапистых деревьев. Дуб из Разбойничьего Леса в сравнении с ними казался тоненькой рябинкой, а баобабов, более или менее сопоставимых по габаритам с великанами Свинорощи, Перпетуя по понятным причинам не видела. Странные деревья росли друг от друга на приличном расстоянии, подлеска и кустов между ними не имелось, и принцесса почти сразу разглядела немалую тушу, ворочающуюся меж корней второго с края ствола. Живший в иные времена и в ином мире Коломан Зупан идентифицировал бы ее как мангалицу, однако принцесса поняла лишь то, что перед ней странно шерстистая свинья. Вообще-то это был боров, но отличия между боровом и свиньей, равно как между мерином и кобылой, etc, воспитатели принцессы из целомудренных соображений замалчивали. Впрочем, речь не о них, а о борове. Боров подрывал. Старательно, с душой, если, конечно, так можно выразиться о свинье сальной породы. Летели комья, раздавалось деловитое хрюканье, тряслась склоненная до земли толстенная ветвь…

– Готов? – негромко спросил дон Проходимес.

– Всегда готов, – с достоинством подтвердил Моргенштерн.

Созерцать кровопролитие принцессам в целом не рекомендуется, однако для охоты на благородную дичь делается исключение. Окажись под деревом дикий вепрь, все было бы в полном порядке, однако налицо была явная домашняя скотина. Скотиной должно заниматься пейзанам, ну и где они? Принцесса недоумевала, а дон Проходимес с Моргенштерном, не прерывая оживленной беседы и не думая скрываться, надвигались на занятого своим делом борова, затем блондин небрежно взмахнул рукой, шипастый шар подпрыгнул на всю длину цепи и обрушился на свинячью башку.

– Таки с одного удара, – удовлетворенно произнес Моргенштерн, обвиваясь вокруг чего-то цепью. Только тут увлеченная происходящим у корней принцесса разглядела, что будущая отбивная была не сама по себе – из ее спины, будто из яблока, торчал черешок! Мало того, на дереве зрели и другие плоды, обещавшие вырасти в полноценных свиней. Одни пока напоминали гигантские, покрытые шерстью кабачки, у других отчетливо проступали ноги и уши, два или три шевелились и даже похрюкивали, а один, лишь немногим уступавший размером жертве Моргенштерна, уже полностью сформировался и тянулся раздвоенными копытами к земле.

– Хочет подрывать. – Моргенштерн брезгливо дернулся, освобожденная ветка резко распрямилась и зашумела. – Одно слово, хазер!

– Корни подрывают многие, – развил мысль дон Проходимес, оттаскивая тушу, – но не все при этом растут на этом же дереве. О, зацветает уже!

Перпетуя вгляделась – обломанный черешок еще сочился прозрачным соком, а рядом вовсю набухал бутон, розовый, как одежды пажей, сопровождавших принцессу в Разбойничий Лес. Цветы дева любила и вообще, и как принцесса, но получить цветок свинодрева не хотелось совершенно. Дон Проходимес это понял и не подарил.

Заботы последующего часа типичны для всех путников и многократно описаны во множестве книг и дневников, отметим лишь, что со стороны не столь и далекой Свинорощи доносилось шуршание, похрюкивание и иногда чей-то топот, как легкий, так и не очень. Перпетуя подозревала, что топают сторожевые чудовища, но спутники их почему-то не опасались.

Обустраивал лагерь и разводил огонь дон Проходимес, принцесса в работах не участвовала, да ее и не просили, для этого спаситель был достаточно воспитан, а козлодой – недогадлив.

– Моя леди, а вы уверены, что не желаете выйти замуж за дракона? – спросил дон Проходимес, когда они, наконец, устроились возле огня, – ведь это вполне достойная партия. Драконы, как правило, хорошо обеспечены, умны и при желании занимают видное положение в обществе.

– Пурийская принцесса не может иметь трехглавого мужа, – выкрутилась Перпетуя, решившая не выяснять отношений, пока совместная поездка на гнедой лошади не превысит по времени совместную поездку на лошади масти паломино. – Дон Проходимес, когда мы с вами встретились вновь, вы упомянули своих предков. Я поняла, что вы – побочный потомок некоего сэра Джедая?