Богатыри не мы. Устареллы

Есть мнение, что сам Гвиневр, двое или трое его подельников и несколько очарованных лордом-разбойником девиц перебрались с помощью все того же Лоренцо-Феличе в лучший мир, знаменитый тем, что бывшие никем там в сжатые сроки становятся всем, чем хотят. На новом месте Гвиневр за неделю прошел путь от никого до главы организованной преступности в одной империи, одновременно став серым кардиналом в другой. В процессе становления он и его соратницы обрели способность перемещаться по пересеченной местности с огромной скоростью, покрывая за сутки огромные же расстояния, и теперь пронзают пространство и время не хуже козлодоя ушастого, правда, лишь в одном-единственном доступном им мире, в другие их почему-то не пускают. Кстати, юные девы в этом лучшем (для них) мире, оставаясь хрупкими и изысканными, запросто таскают двуручные и даже трехручные мечи, в одиночку побеждают до двух десятков бывалых воинов-мужчин и при этом совершенно не потеют, не пачкают одежду и сохраняют в порядке прическу.

Согласно другой версии, Гвиневр остался в Санта-Пуре и теперь управляет трактиром иномировой галльской кухни (в виду имеется та Галлия, где чачу можно смело называть коньяком и за это ничего не будет). Истинным же владельцем заведения является Лоренцо-Феличе, который поддерживает порядок путем превращения злодеев и лиц, к ним приравненных, в лягушек с последующим изъятием из их голов жабьих камней и передачей остального для кулинарного использования. Гвиневр же лишь из глубочайшего уважения к министру покоя и порядка не становится серым кардиналом Пурии и по-прежнему всеми фибрами своей души ненавидит эйяфьядлайёкюдль, но вернемся к нашему повествованию.

Верный слуга с прожилочным носом, утирая слезы рукавом белой ливреи, привел особым образом оседланного коня масти паломино, чьи грива и хвост были убраны в косички причудливого плетения. Подруги-воительницы заломили руки, а поселяне грозно запели про выплывающие из-за острова ярко разрисованные лодки. Перпетуе стало страшно и захотелось домой, к папе, маме и гроссмейстеру тайных операций. На время, пока лягвоядцы сошьют подходящую обувь, потому что пускаться на поиски счастья в туфлях на высоких каблуках, один из которых сломан, – безумие. Да, она возвращается в Санта-Пуру…

– Ваше Высочество, – бабулечка-красотулечка сверкнула юными, до странности светлыми голубыми глазами и поставила перед Перпетуей пару прелестных сиреневых туфелек на невысоких устойчивых каблучках и с украшенными фиалками пряжками. – Примерьте.

Перпетуя примерила, туфли подошли просто изумительно, и повода для отступления не осталось.

Глава седьмая, повествующая о встрече с купедоном, о том, как принцесса Перпетуя и принц Яго-Стэлло-Бэлло-Пелло-Отелло-Вэлло-Донатэлло-Ромуальдо подверглись нападению сил Зла, а также о новом появлении подозрительного блондина и о том, какие претензии к оному имели порождения Зла

На развилке дорог стоял огромный камень с таинственными надписями, прочесть которые было невозможно, потому что на камне сидел внушительных размеров купедон и ел блины, а пред ним было разложено несколько искусно составленных букетов гладиолусов и роз.

Раньше Перпетуя с подобными созданиями не встречалась, но ошибиться было невозможно: перед ней был пятнистый, он же блиноядный, купедон, как и положено купедону толстый, желтый, с большими черными пятнами, тоненьким хвостиком с помпончиком на конце и маленькими крылышками. В точности такой, как в «Полном определителе».

При виде путников купедон быстро прожевал очередной блин и ловко слез с камня.

– О милорд, – лоснящийся от масла палец ткнул в сторону Яготелло, – сегодня такая прекрасная погода. Подарите своей очаровательной спутнице цветы! Недорого…

Перпетуя не то чтоб хотела получить букет, ей хотелось избавиться от жениха и отыскать… Неважно! Сердце женщины исполнено загадок и противоречий, и мы не можем исключить возможности того, что, купи моралиец суженой цветы, та стала бы относиться к нему несколько лучше. Яготелло, однако, цветов не купил.

– Поведение принцессы Перпетуи было весьма предосудительно, – заявил он, – и с моей стороны было бы неправильно тратить государственные средства на поощрение особы, склонной к легкомыслию и нарушению долга.

Услышав о государственных средствах, Перпетуя немного удивилась, ведь у принца, когда он появился в Разбойничьем Лесу, их не имелось. Все, что ныне находилось в распоряжении Яготелло, включая кошелек и разделительный меч, имело пурийское происхожение, но принцесса знала, что говорить и даже думать о вещах меркантильных юной деве постыдно, и промолчала.