Бог пятничного вечера

Я распахнул входную дверь – прямо передо мной на небе висела самая большая луна, какую я когда-либо видел. Называйте это полнолунием, называйте как хотите, но она была громадной. Необыкновенный, сияющий белый свет лился на землю. Я натянул на себя первое, что попалось под руку, и поднялся на Ведро, открыл банку вареного арахиса и уже царапал пальцами по дну, когда на футбольное поле подо мной вышел человек. Он принес сумку с мячами и начал бросать их в сетку в дальней зоне защиты. Ди стал гораздо лучше, любой мог это увидеть, но при всех улучшениях было в его поведении сегодня что-то другое. Тело как будто онемело и говорило тяжелым, неловким языком. Парень проделывал все необходимые движения, но только процентов на восемьдесят. Где-то после дюжины бросков Ди собрал мячи и стал снова бросать. В середине третьего раунда остановился, прошел по кругу, выронил мяч, потом сел и устремил взгляд на зону защиты и трибуны. Даже оттуда, где я сидел, был виден лежащий на его плечах груз.

Через минуту я спустился на поле и тихо подошел к пятидесятиярдовой линии.

– Ты в порядке?

Мой голос напугал парня. Он вздрогнул, но, увидев меня, кивнул, а потом спрятал лицо. В глазах явно читалось отчаяние, а плечи вздувались гневом. Он поднял мяч и швырнул его в сетку.

– Ди?

Он вытер нос рукавом рубашки.

– Я просто пытался…

Парнишка показал на сетку.

У меня вдруг возникло чувство, что я знаю, что происходит. Может, не все, но кое-что. Каждый квотербек в какой-то момент переживает кризис уверенности в себе. По крайней мере, я никогда не встречал игрока, с кем бы такого не случалось, включая себя самого. Мягко, чтобы не смутить парня, я взял его за подбородок, повернул к себе.

– Тебя что-то беспокоит?

Он кивнул, но в глаза смотреть не стал. Утерся.

Я видел – Ди чего-то боится. Он стал лучше, добился прогресса и знал это. Еще он знал, что оставшиеся до лагеря недели тают и что с возможностью успеха приближается и вполне реальная вероятность провала. Парень силился найти слова. Я знал, куда все идет – сам бывал там.

– Ну давай. Не молчи. Выкладывай.

– А что, если я боюсь?

– Чего?

– Что окажусь недостаточно хорош.

– И как это называется?

Ди помолчал. Потом прошептал:

– Провал.

– Давай, громче скажи это.

Парень прочистил горло.

– Провал.

– Ну вот. Не так уж трудно, да?

Он покачал головой.

– Вполне законное чувство. – Я помолчал. – Но вначале главное: ты хочешь быть квотербеком?

Ди кивнул.

– Уверен? Никто тебя не заставляет. Это решать только тебе. Ты можешь уйти и не станешь от этого хуже. Мы по-прежнему будем друзьями.

Он посмотрел на меня и задумался.

Я пожал плечами.

– Не обманывайся, неудача – одна из двух вероятностей. Ты можешь поехать в лагерь и забыть все, чему я тебя учил, вернуться к своим старым приемам, впустить этого психа, вашего тренера, назад в свою голову и снова бросать, как бросал с тем дерганьем, – я изобразил его прежнее бросковое движение.

Парнишка засмеялся.

– Это было так плохо?