Бог одержимых

   Он опять хозяйничал на камбузе. Я не возражал. Надо отметить, что моя стряпня, безусловно, и беднее по ассортименту, и хуже по качеству. Сегодня было картофельное пюре, тонкие ломтики отварной говядины, обжаренные в арахисовом масле, фруктовое желе и сок.

   - Как спалось? - чуть насмешливо спросил Лукич.

   Я так и не решил, стоит поднимать скандал из-за его вторжения в рубку или нет. Поэтому доел, выпил свой сок и только потом осторожно ответил:

   - Это зависит от того, что вам удалось выведать у подружки Шахтияра.

   Он усмехнулся, но ответил замысловато:

   - А вы на что-то надеялись, капитан?

   Ответ мне не понравился. Помимо уклончивости в нём ясно слышалась агрессия и превосходство.

   - Я надеялся, что мы в одной команде, Лукич, - сказал я. - Если мне не изменяет память, нас вчера обстреляли, баржа с рудой вот-вот войдёт в метеоритный пояс, а нас, вдобавок, буксируют в неизвестном направлении.

   - Давайте не будем горячиться, капитан Коган, - остановил меня Лукич. - Ситуация не простая, но перспективная.

   - Перспективная?

   - Конечно. К примеру, что бы вы хотели от жизни?

   - Ха! - это был очень простой вопрос. - Вернуть баржу и получить такой вектор ускорения, чтобы вернуться на утверждённую траекторию ...

   - Будет, - легко согласился Лукич. - Может, ещё что? Подумай.

   - Это вы у своего Шакти попросите? - не удержался я.

   - Всё, о чём я просил, Шакти мне уже дал, - спокойно сказал Лукич. - Теперь речь идёт о тебе. Что выберешь: нижайше попросить или остаться ни с чем, но гордым?

   Я вздохнул. Путалки со стариком здорово отвлекали от проблем и головной боли.

   - Свой корабль хочу, - сказал я. - Такой, как у нашего сердитого друга. Дайте, пожалуйста. Хочу корабль, как у Шахтияра.

   - Будет, - ещё раз повторил Лукич.

   - "Будет, будет..." - передразнил я его. - Ладно. С психотерапией покончили. Как прошла беседа с девицей?

   - Это не "девица", - возразил Лукич. - Это компьютерная программа, специально разработанная для "дальнобойщиков". Чтоб не свихнулись в дальнем одиночном полёте.

   - Программа? Но они же... - я чуть было не брякнул, что думал, и, кажется, покраснел. - Но как же?..

   - Корабль Шахтияра управляется компьютером с женским сознанием. Она заботится о своём пилоте и готова расшибиться в лепёшку, только чтобы он не заскучал. Чтобы пилот не тосковал по дому, Лин даёт ему полную иллюзию, что его корабль - и есть дом. Множество исполнительных механизмов прекрасно имитируют женское тепло и заботу: от стряпни и стирки, до массажа и специальных процедур, исключающих спермотоксикоз...

***

   После завтрака я уговорил Лукича отправиться спать, а сам прошёл в рубку. Теперь, конечно, брюзжание Шахтияра и покорность Лин не вызывали у меня вчерашнего протеста. Я более хладнокровно воспринимал её жизнерадостный щебет и его полную недовольства и колкостей речь.

   Но что-то меня настораживало. Что-то все равно было не так. Театрализованность, фальшивость. Только через несколько часов прослушивания я понял, что не было естественных шумов: звука шагов, шороха одежды, дыхания... ничего этого не было! Была речь мужчины и женщины: она - мечта романтика и поэта, он - страх и ужас родни невесты.

   - Капитан Коган, - внезапно ожила связь. - Приготовьтесь, скоро будем на месте.

   И опять было чему удивляться: я слышал голос по связи, но моя "прослушка" молчала. Сказанные только что слова Шахтияра не звучали внутри его корабля!

   Я выполз из своего кресла и на подгибающихся ногах доковылял до спальни: Лукич спал, не забыв надёжно закрепиться ремнями безопасности. Я не стал его будить. Он пробыл в космосе дольше, чем я в этом мире. Глупо тревожить сон пожилого космача из-за таких пустяков...

   Я вернулся в рубку, забрался на своё кресло и пристегнулся. Потом включил радар: судя по масштабу экрана, мы подлетали к чему-то невообразимо огромному. Тело было неправильной формы, всё в углах и выступах, а его размеры не уступали размерам Цереры! Картинка дрогнула и вновь заставила сжаться желудок: на мой взгляд, мы приближались к этой штуке слишком быстро.

   Я запустил программу определения позиции. Занятно, за сутки перехода мы оказались в глубине пояса астероидов, сместившись на три с половиной градуса по их орбите. Выходило, что за это время мы прошли дистанцию в тридцать четыре миллиона километров!

   "А что же ты хотел? - спросил я себя. - Он же двигался с постоянным ускорением!.. С постоянным ускорением? - только ремни безопасности не позволили мне подпрыгнуть в кресле. - Да как такое возможно?"

   - Капитан Шахтияр?

   - Слушаю вас, капитан Коган, - немедленно отозвался он.

   - Вы отличный пилот, сэр! Я не почувствовал разворот на торможение. Когда вы провели этот манёвр?

   - Конструкция моих двигателей позволяет выполнить манёвр торможения без разворота. Акселерация производится под любым углом из любого положения...

   - Но в таком случае... - теперь я чувствовал страх. - В таком случае, почему не изменилась моя ориентация? У меня-то пол по-прежнему под ногами!