Бог одержимых

   Моя работа - это долгие месяцы полного одиночества. Тихая меланхолия, занятия йогой, борьба с обучающими программами, наблюдение за звёздами, научные и популярные статьи по понятным и близким мне темам. Это тёплые встречи с родителями, которым всегда рад; с приятелями, которым никогда не смогу надоесть. Это легкомыслие женщин, которые точно знают, что встреча со мной никак не изменит их жизнь...

   Но, господи Боже мой, как же мне хотелось вцепиться в горло этому мерзавцу!

   - Подтвердите, что терпите бедствие! - настаивал незнакомец.

   - Что тебе нужно? - зло спросил я. - Ты уже всё сделал. Лучше бы ты в меня попал...

   - У вас на борту заложник-военнопленный. Я не мог стрелять в отсеки жизнеобеспечения...

   - Ты сумасшедший! - уверенно заявил я. - Тебе лечиться надо, придурок! Какой военнопленный? Уже сто лет никто не воюет. А вас, бездельников-солдафонов...

   - Не грубите должностному лицу, капитан Коган, - перебил он. - Не осложняйте своего положения. С борта вашего судна поступил сигнал о бесчеловечном отношении экипажа к военнопленному. Слушайте сами...

   Он чуть сдвинул плечами, что-то переключил у себя на пульте, и я услышал знакомое чередование свиста и хрипа.

   - Сигнал немного искажён, - извинился незнакомец. - Но в целом смысл ясен, не так ли?

   - Ясен? И на основании этого шума ты стрелял в меня?

   - Это не шум, - он покачал головой. - И прошу впредь обращаться ко мне, как к старшему надзора.

   - Да мне плевать на твои просьбы и звания!.. - и тут я что-то заподозрил. - Стоп. Ещё раз прокрутите запись, пожалуйста.

   Потом я включил громкую связь:

   - Иван Лукич, - нежно позвал я. - Будьте добры в пилотскую...

   - Нас на буксире двое, - сказал я Старшему. - Своими датчиками вы можете убедиться в правдивости моих слов?

   - Да, - подтвердил Старший. - Вас на судне двое

   Дверь отъехала в сторону, и в рубку втянулся Лукич, как всегда выбритый и отутюженный.

   - А вот и ваш военнопленный, - ласково сказал я Старшему. - Заходи, Лукич, за тобой пришли...

   Старший надзора немедленно защёлкал и засвистел. Лукич заинтересованно посмотрел на него.

   - Вы посылали сигнал с просьбой о помощи? - минуту спустя расстроено спросил Старший уже по-русски.

   - Нет, а кто вы?

   - Меня зовут... - он задумался. - Меня зовут Шахтияр...

   - Шакти! - почти закричал Лукич. - Шакти, ты пришёл за мной?

   Мне стало интересно, как он в условиях невесомости бухнется на колени перед своим богом. Но, оказывается, всё было продумано: обвив ногами поручень, Лукич делал сложные пассы руками. Мы с Шахтияром молча наблюдали. Первым не выдержал Старший:

   - И что это значит?

   Лукич проигнорировал его вопрос. Наверное, эзотерия его учения не предусматривала прямого диалога с богом. Поэтому отвечать пришлось мне:

   - Кажется, это он так с вами здоровается.

   - Со мной? Зачем?

   - Он полагает вас своим богом Шакти. Шахтияр - Шакти, созвучно. А сигналы, которые вы приняли за просьбу о помощи, - это УКВ-аналог энцефалограммы его мозга...

   - Зачем?

   - Старик таким образом жаловался Космосу на свою жизнь. Вернее, на её остаток...

   - Познание и мир едины! - твёрдо сказал Лукич.

   - Его надо показать врачу! - очень серьёзно заметил Шахтияр. - У вас большие проблемы...

   - Это у ТЕБЯ большие проблемы, - мстительно заметил я. - Не думаю, что твоё начальство будет в восторге от этой истории. Ты расстрелял баржу с палладиевой рудой. Космач не выдержал потери груза и свихнулся. Сам видишь...

   - Очень сожалею.

   - Это ты своему генералу скажешь, - посоветовал я. - Кстати, тебе для доклада: палладия было две тысячи тонн, груз застрахован, и твоему генералу придётся иметь дело не со мной, и не с жёнами космачей, а со страховой компанией. А этих бандитов не интересует величина и число звёзд на ваших долбаных погонах...

   - Подтвердите, что терпите бедствие, - перебил меня Шахтияр.

   - О, великий Шакти!.. - напомнил о себе Лукич.

   Я почувствовал себя в сумасшедшем доме и почему-то сразу успокоился - ещё бы: говорят, в дурдоме и стены помогают...

   - Разумеется! - согласился я. - Мы терпим бедствие...

   - В таком случае займите свои места и пристегнитесь, - как-то сразу повеселел Шахтияр. У него даже брови разгладились. - Сейчас я пришвартую вас к своему борту и отбуксирую на Базу. Вам только нужно пояснить, где у вас корма, чтобы пол и потолок имели правильную ориентацию...

***

   - Куда он нас тащит?

   - Привет! А я думал, что это вы мне скажете...

   - Не надо шутить, Игорь, - с укором сказал Лукич. - Ты можешь определить точку, в которой мы сейчас находимся, а сутки спустя точку, в которой окажемся. Зная время и координаты...

   - А вы не учите меня навигации. Этот парень движется с постоянным ускорением, чуть меньше одного g. Он может изменить курс, и все наши расчёты не будут стоить бумаги, на которой мы их запишем. И меня это пугает. До сегодняшнего дня я и не знал, что такие корабли существуют.

   - Подумаешь, - фыркнул Лукич. - У военных может быть всё что угодно. В мои времена ходило немало слухов...