Бог Непокорных

— Скажи ему… — Лэйн замолчал, не зная, что сказать. В голову ничего не приходило. Тело болело, легкие как будто разрывали на грудную клетку изнутри. — Скажи ему, что пришел Лэйн.

Малькос терпеливо ждал, но продолжения не последовало.

— И все? Просто Лэйн?

— Просто Лэйн.

Малькос сплюнул.

— Ладно… Эй, парни! — Обратился он к своим солдатам, которые наблюдали за допросом и уже предвкушали экзекуцию. — Приглядите за этим дерьмом! Если только окажется, что он мне тут в уши гадил — я ему самолично копье в задницу засуну!.. Надо же, грозиться мне дыбой вздумал, падаль!

Раздраженно ворча, Малькос ушел, а солдаты стали посмеиваться над Лэйном, рисуя живописные картины того, что с ним сделает Малькос, если окажется, что Лэйн солгал и никто из высшего руководства армии знать о нем ничего не знает. Пока Малькоса не было, Лэйн попытался согреться, подсев ближе к огню; из слов солдат он узнал, что на генерала уже дважды покушались — и кроме того, не так давно одного из офицеров разжаловали именно за то, что он, не расспросив постороннего человека обо всем как следует, преждевременно отвел его к своему начальству.

Вернулся лейтенант. Губы его были плотно сжаты, он больше не выказывал ни гнева, ни раздражения — но и никакой приязни, впрочем, в его глазах также не читалось.

— Пойдем, — коротко бросил он Лэйну.

Далкрум тяжело поднялся. Малькос положил ему руку на плечо и так вел через весь лагерь; Лэйн дважды пытался сбросить руку, но каждый раз лейтенант возвращал ее на место — Малькос понятия не имел, в силу каких причин ему было велено привести в штаб этого нищего оборванца. У Лэйна не было ни сил, ни желания драться или спорить; он перестал сопротивляться и позволил лейтенанту сопроводить его к самому большому шатру в центре лагеря.

В шатре было очень тепло: горели две переносные печки, и дым от них, поднимаясь по металлическим трубам, выходил за пределы шатра. В центре стоял большой стол, на котором была разложена подробная карта Ильсильвара; фишками разных цветов были обозначены позиции врагов и союзников. В шатре находилось множество высших офицеров и феодалов, приведших свои войска на помощь королевской армии, почти все — роскошно одетые, надменные и властные; с презрением и недоумением они уставились на невысокого, грязного, кое-как одетого человечка, которого лейтенант Малькос, проведя через охранявшую вход стражу, тычком в спину втолкнул в шатер.

Напротив входа, в высоком кресле, полулежал-полусидел Второй Генерал Ильсильвара, или, как его еще иногда называли, Белый Генерал. Его жилистое, поджарое тело, было наполовину обнажено: грудь, в которую попали две стрелы Джена, скрывали повязки; открытыми оставались только живот, плечи и руки. На этих открытых участках тела можно было увидеть множество тонких белых шрамов — некоторые были оставлены врагами, но их большая часть образовалась от самоистязания посредством плети с железными шипами, к коему упражнению Белый Генерал неоднократно прибегал во времена своей молодости в целях укрощения плоти.

Холодные, светло-серые глаза генерала Альрина вперились в лицо далкрума так, как будто бы генерал хотел изъять из него душу. Генерал молчал и не отводил глаз, Лэйн молча смотрел в ответ. Кто-то из офицеров кашлянул, и тогда Альрин сухо и отрывисто проговорил:

— Выйдите все. Кроме него.

Офицеры и аристократы стали покидать шатер, на их лицах было написано нескрываемое удивление. Когда они вышли, Лэйн огляделся по сторонам. Тут были даже книги, и свитки, и письма с донесениями, сложенные кучей на столике в углу. Он подошел к столику и протянул руку к одной из бумаг… вполне возможно, что это было очень, очень секретное сообщение. Он знал, что его действия вызовут раздражение у седоволосого человека, занимающего высокое кресло в дальней части шатра — и едва удержался от того, чтобы позлить его.

— Не думал, что когда-нибудь снова тебя увижу, — все так же сухо и бесстрастно проговорил Альрин. И только легкая надтреснутость в его голосе выдавала то колоссальное напряжение, которое владело самым могущественным человеком в восточной половине Ильсильвара.

— Я тоже так думал, — откликнулся Лэйн, убирая руку, так и не коснувшись письма. — Но обстоятельства подчас вынуждают нас менять свои планы, отец.

Глава 22