Бог нажимает на кнопки

– Здесь перед вами сидят люди, которых природа, а хотите, назовите это судьбой, злым роком или даже богом, лишила или – если вам так больше нравится – лишил возможности вести полноценную жизнь и радоваться ей так же, как это умеете делать вы. Но не обвиняйте ни природу, ни бога, потому что первое преодолимо, а второй сегодня с моею помощью пошлет всем этим людям исцеление.

Зал вздохнул, как один человек. Да и в квартирах рядовых жителей страны пронеслась, словно порожденная и наэлектризованная целителем, волна изумления.

– Послушай-ка, что он говорит! – выдыхали разделенные стенами зрители, не зная, что попадают в унисон. – Какая уверенность, какая самонадеянность!

Но целитель не дал им возможности обсудить первую часть своего выступления. Он предупредительно поднял руку и продолжил проповедовать:

– Да, я утверждаю, что все эти увечные – слепые, немые, хромые – сегодня вернутся домой здоровыми людьми. Они увидят мир, услышат его полифонию, они ступят на асфальт и почувствуют его ступнями. Я обещаю.

Режиссер тут же переключил камеры, и телезрители смогли насладиться выражением лиц плотно скучившихся инвалидов. Из глаз некоторых из них текли слезы, кто-то шевелил губами, как в молитве. Вероятно, это и была молитва, но из-за отсутствия микрофонов точно утверждать было невозможно. И только малая часть этих людей осталась безучастной. Видимо, они были глухими и не могли оценить красноречия их будущего спасителя.

Тот же перешел к финальной части своего предварительного выступления:

– Впрочем, довольно. Как я уже сказал вначале, меньше слов и больше дела. Только делами определяется истина. В моем случае простая истина: я послан к вам Небесами, чтобы изменить вашу жизнь к лучшему. А потом вместе с вами, с вашей помощью, на которую, я верю, вы окажетесь щедры, я изменю весь этот мир.

Тут он тряхнул густыми еще, не по возрасту, волосами и произнес последние два слова:

– Приведите первого!

Первой пациенткой оказалась глухая женщина. Молодая еще, лет двадцати пяти, симпатичная и не очень-то расчувствовавшаяся – как раз по причине пропущенной речи кудесника.

Она поднялась на подиум в сопровождении двух полуголых для соблюдения традиций телешоу девиц, лица которых были настолько размалеваны, что даже если они и сочувствовали больной, разглядеть это под чудовищными масками было невозможно.

Покинув подиум, они оставили женщину наедине с молчащим залом. Впрочем, ей-то как раз было все равно. Даже если бы зрители и не молчали вовсе, а подбадривали ее какими-нибудь дружественными возгласами, она бы все равно их не услышала.

Предназначенное ей место на подиуме было чуть в стороне от трона целителя и намного ниже его.

Клара специально запрограммировала такой эффект для пущей символичности момента – чтобы сработала нужная ассоциация: мол, благодать нисходит свыше.

Глядя на эту удачную с телевизионной точки зрения диспозицию, Клара изумлялась, как она вообще могла волноваться по поводу загадочного инкогнито и как она могла сомневаться в его целительной силе.

Да, надо признать, пока он еще никого не исцелил в этом шоу, но Клара уже абсолютно уверовала, что результат будет стопроцентным.

Сомневалась ли в этом глухая женщина? Может быть. Сама она молчала, а говорили эксперты, разъяснявшие суть ее проблем со слухом. По всей видимости, врожденных или приобретенных в раннем детстве.

Она их, естественно, не слышала, но прекрасно знала, о чем они толкуют. Все это разъясняли ей самой миллионы раз: когда с сурдопереводом, когда в письменной форме для восприятия глазами.

Почему устроители шоу начали с нее? Наверное, потому что она производила менее жалкое впечатление, чем остальные, а стало быть, и катарсис в случае с другими пациентами должен был быть сильнее. А ведь всем известно, что хорошие программы строятся по нарастающей.

Как бы то ни было, глухая женщина стояла почти недвижно, как изваяние, и спокойно позволяла времени и действию идти своим чередом.

Тут по сценарию уже подразумевалось, что зрители вполне заинтригованы и пора переходить к решающей фазе, а потому полуголые девицы продефилировали мимо экспертов-медиков, забрали у них толстые папки и проводили на отведенное им место.

Целитель встал с трона.

Одна рука его опять горделиво вознеслась, а вторая почему-то – для баланса стихий, что ли? – спряталась за спиной.

– Вы готовы? – спросил он.

Публика промолчала, не сразу сообразив, чего от нее хотят.

– Вы готовы? – повторил целитель громче.

– Да! – взревел зал по подсказке заранее расставленных между секциями скамеек помощников продюсеров. – Да, да!

– Вы хотите, чтобы эта женщина услышала вас?

– Да, да! Мы хотим!

– Тогда пусть она услышит!

И в этот самый момент, безо всякого предусмотренного сценарием эффектного жеста или звука, глухая начала слышать.

Сначала зал этого не осознал. Но уже через несколько мгновений и ему, и тем, кто прилип к экранам телевизоров, все стало ясно. Потому что доселе безмятежная глухая вдруг присела на корточки с искаженным ужасом лицом, зажала уши и завыла на одной протяжной ноте дикое «Ааааааааааааааааааа!».