Читаем Бог нажимает на кнопки полностью

И тут как раз дверь смежной комнаты распахнулась настежь, и в проеме показался сам целитель.

Отца поразило, насколько он красив. В возрасте уже, но восхитительно красив.

Сын же на его появление не отреагировал никак – остался сидеть на месте.

– Он не слепой, он может видеть, – диагностировал целитель, не покидая дверного проема и даже не вытаскивая руки из карманов, а продолжая стоять. Так вальяжно, как будто следил за поваром, сервирующим для него обеденный стол.

– Он слепой от рождения! – закричал отец.

– А я говорю, что нет. Он просто не пробовал.

Все трое посетителей – знакомый, отец и сын – замерли от этого властного голоса.

– Ты слышишь меня, якобы слепой? – спросил тот.

– Слышу.

– Так не бойся еще и видеть.

И в это самое мгновение что-то произошло. Острые, как лезвия кинжалов, струи брызнули ему в глаза, так что он отшатнулся и закрыл лицо руками.

– Теперь вы поняли, почему здесь все так тщательно задрапировано? – спросил знакомый. – Яркого света он просто не выдержал бы.

А сын ничего не слышал. Его прекрасный, абсолютный слух отключился совершенно, и он физически ощущал, как ноты, диезы и бемоли плавятся в общий жалкий комок и умирают без следа. Он сейчас не отличил бы до мажор от фа минора. Скрипки от барабана. Уши парализовало. Зато глаза…

– Больно! – воскликнул он.

– Я же велел не бояться, – откликнулся целитель. – Только поначалу будет больно. Потом пройдет.

– Как это возможно? – шептал отец. – Он же не прикоснулся к нему. Даже рук не поднял.

– Могу поднять сейчас, если хотите пожать мне руку.

Но отец вместо рукопожатия схватил протянутую ему длань и поцеловал.

– Веруешь? – спросил знакомый, без стеснения переходя на ты.

– Верую, – сказал отец.

– Папа, эти твои волосы какого цвета? – подошел сын и провел ладонью по отцовской голове.

– Они седые, сынок. Давно уже седые, – сказал отец и всхлипнул.

<p>Глава 17. 2001 год</p>

Операционный стол стал казаться просто огромным, после того как на него положили такого маленького ребенка.

Малыш не спал, а смотрел вверх на яркую лампу. Смотрел, почти не щурясь, словно желтый пронзительный свет ничуть не мешал ему вычленить тонкие полоски на стекле и блестящий каркас из нержавейки. Смотрел, не отрываясь. Смотрел в упор.

Было ему, судя по виду и по медицинской карточке, всего несколько месяцев от роду.

«А уже больной, – с жалостью подумала медсестра. – Такой крошка – и больной!»

Она не понимала тонкостей диагноза, но вместе с остальной хирургической командой готовилась к операции на головном мозге. И разложенные ею на белой ткани инструменты – всевозможные щипцы, шпатели, корнцанги – сегодня казались особенно острыми и агрессивными, несоразмерными головке младенца.

Он же, словно влекомый не по возрасту развитым любопытством, тоже вдруг отвернулся от созерцания лампы и посмотрел как-то вбок, вправо, как раз туда, где она подготавливала шприцы.

«Наверное, шприц звякнул о поддон, вот он и повернулся», – подумала она и сама отвела глаза. Потому что взгляд малыша был уж очень пронзительный, и ей вдруг стало не по себе.

«Он не понимает, что его ждет, и не боится, – продолжала думать медсестра. – Может, он ждет, что ему поменяют пеленки. Или дадут погремушку».

Она знала, что ребенок – сирота, но выглядел он спокойным и ухоженным.

Вроде бы он все время находился в каких-то очень хороших яслях, открытых на деньги того самого благотворителя, который сейчас оплачивает операцию и тем самым спасает ему жизнь.

«Как хорошо, что мир не без добрых людей, – подумала медсестра. – Вот и этому малышу повезло, о нем есть кому позаботиться. А иначе бросили бы его куда-нибудь на помойку. Или умер бы он от своей опухоли в голове где-нибудь в интернате для умственно отсталых».

Хирург между тем уже помыл руки и ждал, что она завяжет ему халат и поможет надеть перчатки.

– Такой маленький, страшно! – сказала она.

– Ничего, не впервой, – успокоил хирург.

– У него что-то опасное?

– Жить будет.

Ну, уже хорошо.

– Готовьте маску, – распорядился материализовавшийся у стола анестезиолог. – Начинаю вводить раствор.

Он схватил маленькую ручку своей большой и волосатой, и сердце медсестры опять сжалось от жалости.

Ребенок тихонько пискнул под иголкой, но не успел расплакаться, а вздохнул и затих.

– Маску, – сказал анестезиолог.

И все пошло своим чередом.

Шаг за шагом, как объясняли в училище. Как значилось в конспектах. Как рисовалось на схемах. Как показывалось на практике. Как успело примелькаться в операционной.

И только в середине операции что-то ее смутило. Потому что было не по учебнику и не по логике вещей.

Вместо того чтобы вырезать опухоль или исправить видимую глазом патологию, хирург велел взять заранее приготовленную вместе с другими инструментами коробочку и извлечь ее содержимое – простерилизованный металлический предмет.

Маленький, незнакомый ей предмет, похожий на датчик к какому-то электроприбору или на что-то в этом роде.

– Что это? – спросила она сквозь маску.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интересное время

Бог нажимает на кнопки
Бог нажимает на кнопки

Антиутопия (а перед вами, читатель, типичный представитель этого популярного жанра) – художественное произведение, описывающее фантастический мир, в котором возобладали негативные тенденции развития. Это не мешает автору сказать, что его вымысел «списан с натуры». Потому что читатели легко узнают себя во влюбленных Кирочке и Жене; непременно вспомнят бесконечные телевизионные шоу, заменяющие людям реальную жизнь; восстановят в памяти имена и лица сумасшедших диктаторов, возомнивших себя богами и чудотворцами. Нет и никогда не будет на свете большего чуда, чем близость родственных душ, счастье понимания и веры в бескорыстную любовь – автору удалось донести до читателя эту важную мысль, хотя героям романа ради такого понимания приходится пройти круги настоящего ада. Финал у романа открытый, но открыт он в будущее, в котором брезжит надежда.

Ева Левит

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Фантастика: прочее
Босяки и комиссары
Босяки и комиссары

Если есть в криминальном мире легендарные личности, то Хельдур Лухтер безусловно входит в топ-10. Точнее, входил: он, главный герой этой книги (а по сути, ее соавтор, рассказавший журналисту Александру Баринову свою авантюрную историю), скончался за несколько месяцев до выхода ее в свет. Главное «дело» его жизни (несколько предыдущих отсидок по мелочам не в счет) — организация на территории России и Эстонии промышленного производства наркотиков. С 1998 по 2008 год он, дрейфуя между Россией, Украиной, Эстонией, Таиландом, Китаем, Лаосом, буквально завалил Европу амфетамином и экстази. Зная всю подноготную наркобизнеса, пришел к выводу, что наркоторговля в организованном виде в России и странах бывшего СССР и соцлагеря может существовать только благодаря самой полиции и спецслужбам. Главный вывод, который Лухтер сделал для себя, — наркобизнес выстроен как система самими госслужащими, «комиссарами». Людям со стороны, «босякам», невозможно при этом ни разбогатеть, ни избежать тюрьмы.

Александр Юрьевич Баринов

Документальная литература
Смотри: прилетели ласточки
Смотри: прилетели ласточки

Это вторая книга Яны Жемойтелите, вышедшая в издательстве «Время»: тираж первой, романа «Хороша была Танюша», разлетелся за месяц. Темы и сюжеты писательницы из Петрозаводска подошли бы, пожалуй, для «женской прозы» – но нервных вздохов тут не встретишь. Жемойтелите пишет емко, кратко, жестко, по-северному. «Этот прекрасный вымышленный мир, не реальный, но и не фантастический, придумывают авторы, и поселяются в нем, и там им хорошо» (Александр Кабаков). Яне Жемойтелите действительно хорошо и свободно живется среди ее таких разноплановых и даже невероятных героев. Любовно-бытовой сюжет, мистический триллер, психологическая драма. Но все они, пожалуй, об одном: о разнице между нами. Мы очень разные – по крови, по сознанию, по выдыхаемому нами воздуху, даже по биологическому виду – кто человек, а кто, может быть, собака или даже волчица… Так зачем мы – сквозь эту разницу, вопреки ей, воюя с ней – так любим друг друга? И к чему приводит любовь, наколовшаяся на тотальную несовместимость?

Яна Жемойтелите

Современные любовные романы
Хороша была Танюша
Хороша была Танюша

Если и сравнивать с чем-то роман Яны Жемойтелите, то, наверное, с драматичным и умным телесериалом, в котором нет ни беспричинного смеха за кадром, ни фальшиво рыдающих дурочек. Зато есть закрученный самой жизнью (а она ох как это умеет!) сюжет, и есть героиня, в которую веришь и которую готов полюбить. Такие фильмы, в свою очередь, нередко сравнивают с хорошими книгами – они ведь и в самом деле по-настоящему литературны. Перед вами именно книга-кино, от которой читатель «не в силах оторваться» (Александр Кабаков). Удивительная, прекрасная, страшная история любви, рядом с которой непременно находится место и зависти, и ненависти, и ревности, и страху. И смерти, конечно. Но и светлой печали, и осознания того, что жизнь все равно бесконечна и замечательна, пока в ней есть такая любовь. Или хотя бы надежда на нее.

Яна Жемойтелите

Современные любовные романы

Похожие книги