Бог любит Одессу

Купив у второго Коляна непромокаемый мешок, Олесь пошел к выходу и заглянул в так понравившуюся ему вареничную.

Кондиционер работал, было прохладно и приятно.

Заказав, как и в первый раз, порцию вареников с картошкой и пол-литра клюквенного морса, Олесь обратил внимание на рекламу: такси с мобиль­ного 838.

Съев вареники и рассчитавшись с официантом, Олесь потягивал холод­ный морс и смотрел сквозь стеклянные двери кафе на улицу. Потом достал мобильник и заказал такси прямо к входу кафе.

Он видел, как такси подъехало, но выходить не торопился. Еще раз осмо­трел присутствующих и только потом, оставив недопитую кружку, быстро вышел на улицу и сел в машину.

— Ресторан «Аркадия», — сказал он таксисту.

Была середина дня, и пробок в Одессе не было. Доехали быстро, Олесь рас­считался с таксистом, вышел из машины и направился в ресторан. Перед вхо­дом он оглянулся. Никто за ним не шел и даже не смотрел в его сторону. И тем не менее, он, войдя в ресторан, к удивлению обслуги, прошел через подсобку и кухню и вышел со стороны черного входа. Оттуда прошел к знакомой пятиэтаж­ке и, открыв дверь ключом, оказался в квартире Виктора Сильвестровича.

Пока не было хозяина, он еще раз примерил униформу, вставил в шлевки пояс, отрезал от бельевой веревки, которая была в ванной у хозяина квартиры, приличный кусок и соорудил что-то вроде вещмешка. Затем он принял душ и завалился спать, хотя уснуть было трудно, некий мандраж перед предстоящей операцией будоражил кровь и не давал расслабиться.

И тем не менее, Олесю удалось выспаться до прихода хозяина квартиры.

Виктор Сильвестрович Олесю обрадовался, сказал, что звонил отец и интересовался, как у него дела.

Они поужинали, поговорили, хотя разговор не клеился.

Олесь попросил взять билет завтра на любой поезд, лишь бы он не шел на Киев. Виктор Сильвестрович обещал это сделать утром и оставить паспорт и билет на столе.

— Если я вас не дождусь, — сказал Олесь, — ключи от квартиры брошу в почтовый ящик.

— Хорошо, хорошо, — ответил Виктор Сильвестрович, — пусть будет так. Отцу от меня большой привет.

Топаз

— Какая партия? — не понял Казик.

— Партия, которую ты украл у него, — Дерибан показал пальцем на Бориса.

— Саша, я первый раз слышу о такой партии, — заныл Казик, — да может, и не было никакой партии. Может, он привез один камень.

— Была партия, была, Казя, лучший шнифер в Одессе день назад вскрыл его сейф в гостинице на Дерибасовской и подтвердил, что камни были там.

— Саша, ну, может, этот шнифер и взял камешки? А. зачем же ты их там оставил?

— Это было лучшее место их хранения до сегодняшнего дня.

— Ну так он и взял их, придя туда по второму разу, а чтобы на него не подумали, вскрыл его ломом.

— А откуда ты знаешь, как он его вскрыл.

— Да я не знаю, — заюлил Казимир, — я предположил.

— Да все ты знаешь, — произнес Дерибан.

— Саша, да откуда?

— Казя, — продолжал Дерибан, — ты знаешь даже, сколько стоит зака­зать человека в Одессе.

— Саша, ну откуда, да и что это за расценки?

— Казя, ты сейчас отсюда уйдешь, но я заплачу за тебя полторы тысячи баксов.

— Саша, я все понял, это Владик, он меня буквально изнасиловал.

— Его адрес?

— Микрорайон Котовского. у него там шикарная квартира. Он женат.

— Мне по хрену, на каком он женат.

— Ну, Саша, не скажи.

— Когда ты ему сказал фамилию? — Дерибан кивнул в сторону Бориса.

— Сразу после того, как за ним уехал Митроха.

Дерибан повернулся к Митрохе:

— А ты.

— Я думал, что это ему нужно, — произнес Митроха, — он мне стал баки заливать, что нужно знать о продавце все, вдруг он не специалист, а мошенник.

— Мошенник, значит, ну-ну.

— Езжай за ним, — сказал Дерибан Митрохе, — и привези его сюда.

— Саша. — заскулил Казимир, — ты не знаешь, с кем связываешься.

— Заткнись! — заорал Дерибан. — С тобой я разберусь позже, в зависи­мости от того, как этот хрен вернет мне камни.

— Саша, ну если твой шнифер видел камни, что же ты этого лоха не кинул?

— За него люди просили, а я — человек, а не поц с Привоза.

Дерибан взял в руки мобильный телефон.

— Але, Владик Самсонов, если брал билет на вылет из Одессы, сразу мне.

Дерибан позвонил в колокольчик.

Появился двухметровый амбал.

— Дерибан кивнул в сторону Казимира.

— В кандей, до особого.

Амбал не стал подходить к геммологу, а только повернулся к нему и сме­рил его взглядом с головы до ног.

Казимир поднялся с дивана и поплелся к амбалу, как кролик к удаву. Амбал положил Казимиру руку на плечо сзади и повел из офиса.

— Ну, а мы по чайку, — произнес Дерибан. — Как там Чилиндра, еще не разучился «купца» заваривать?

Но попить чайку не удалось.

Дерибану позвонили. Он долго слушал, и его непроницаемое лицо стало еще более непроницаемым.

Отключившись от абонента, Дерибан некоторое время молчал, а потом позвонил в колокольчик. Появился амбал.

— Отпусти Казика, — сказал Дерибан, — и позвони Митрохе, скажи, чтоб возвращался, отбой.

Амбал ушел, а Дерибан долго смотрел на Бориса, а потом сказал:

— Везучий ты, Топаз.

— Почему? — вырвалось у Бориса.

— Потому, что удалось тебе сделать почти настоящие изумруды, это раз.

— А два?