Бог Ярости

Я рычу, прижимаясь к его коже, и он еще больше утолщается от этой вибрации. По какой-то причине похвала меня возбуждает. Он ломает, разбивает мою основу на гребаные кусочки, и я испытываю непреодолимую зависимость.

Непреодолимую, блять, зависимость.

Я сосу его член, как будто это спорт, вбирая все глубже и глубже, а затем расслабляю челюсти и позволяю ему использовать мой язык для трения. Вначале это происходит неаккуратно, моя слюна стекает по его длине и капает на яйца, но потом я специально смешиваю ее с его спермой, облизывая и дразня пирсинг с таким энтузиазмом, будто я рожден для того, чтобы сосать член.

Не просто член. Его член.

Я тону в его похотливых стонах. Мои яйца напрягаются, а член утолщается, когда его рык прорывается сквозь меня, превращая в гребаное животное.

До моих ушей доносится звук открывающегося ящика, но я не обращаю на него внимания, так как понимаю, что делаю. Я сжимаю основание его члена, вытаскиваю его изо рта, затем провожу языком по головке, зубами нащупывая пирсинг.

— Мммм… блять, малыш… блять… — он издает густой, похотливый звук и вливает в меня еще больше своей спермы.

Я чувствую, как он приближается, как его член становится огромным в моих руках, и, несмотря на то что у меня болит челюсть, я снова вбираю его в себя.

Этому не будет конца, пока он не сломается так же сильно, как сломал меня. Я доставлю ему такое же сильное удовольствие, какое он доставил мне…

Холодный, скользкий палец прочерчивает дорожку по моим яйцам, а затем оттягивает в сторону полушарие моей задницы, обводя ободок ануса.

Я вздрагиваю, это движение застает меня врасплох, и я не знаю, что делать. В моей голове плавает столько всепоглощающей похоти от сосания его члена, что я даже не осознаю, что он делает.

Николай крутит бедрами и проникает в мое горло. В моей задней дырочке образуется давление, когда он еще раз обводит ее по границе, а затем вводит палец внутрь.

— Ш-ш-ш. Ты такой молодец, малыш. Твоя попка так хорошо принимает мой палец, — он вводит свой член мне в рот, проникая в меня сзади.

От этого вторжения я закрываю глаза, колени дрожат, и какая-то часть меня требует, чтобы я боролся.

Любым образом.

При любой возможности.

Мне нужно…

Он медленно вводит палец, проникая в меня так глубоко, что я не могу думать.

— Мммф… Блять… — бормочу я, обхватывая его член, слюна и сперма капают на его яйца.

Еще один смазанный палец присоединяется к первому, и от чувства полноты у меня мутится в голове. Все, что я могу сделать, — это оставаться неподвижным, рот открыт, задница поднята вверх, пока он входит в меня.

Боль постепенно исчезает, сменяясь острым чувством… удовольствия?

О, черт.

— Вот так, малыш, — он вводит и выводит свой член из моего рта, ударяя пирсингом по задней стенке моего горла. — Трахни свою задницу моими пальцами.

Я с ужасом понимаю, что раскачиваюсь вперед-назад, губы раздвинуты, чтобы он мог трахать меня своим членом, а я помогаю ему входить и выходить из моей задницы.

Гребаный блять.

Он вытаскивает чужую версию меня, когтями разрывая все меры предосторожности, которые у меня были.

Он приближается, и я теряю контроль.

Прикасается ко мне, и я спотыкаюсь, качусь, падаю, падаю, падаю…

Пальцы Николая царапают что-то внутри меня, и я почти теряю равновесие.

— Вот оно, — похоть в его голосе распирает меня, подталкивая к краю. — Блять… Я сейчас кончу…

Он прижимает пальцы к этому тайному местечку один раз.

Два раза…

На третий меня охватывает жар, и все звуки, которые я хочу произнести, заглушаются спермой, заливающей мне весь рот, губы и лицо.

Но не это заставляет меня кричать. Это мой собственный член, выплескивающий сперму на грудь, лицо и руки Николая.

Она продолжается и продолжается, разбрызгиваясь повсюду и украшая простыни.

Пожалуйста, не говорите мне, что я просто кончил без всякой стимуляции моего члена.

Я отстраняюсь от Николая, и он вынимает пальцы из моей задницы. Моя дырочка сжимается вокруг них, словно желая удержать их там. Что за…

— М-м-м… — Николай проводит другой рукой по сперме на своей груди, размазывая ее по татуировкам, а затем подносит пальцы ко рту. — На этот раз ты определенно устроил беспорядок. Блядски горячо.

Я пытаюсь вырваться, но в итоге спотыкаюсь о его конечности и падаю рядом с ним на кровать.

Николай, похоже, не чувствует моей тревоги, потому что перекатывается, переворачивается и нависает надо мной. Его величественное тело, хотя и огромное, не кажется угрожающим. Кончик кулона скользит по моему горлу, словно лаская. Распущенные волосы обрамляют его лицо, и мне приходится удерживать себя, чтобы не прикоснуться к ним.

— Ты ведь собираешься меня поцеловать, правда? — спрашиваю я, моя защита на исходе.

Он ухмыляется, глаза блестят озорством.

— Ты знаешь, что собираюсь.

— А если я попрошу тебя не делать этого?

— Мы оба знаем, что твой рот — гребаный лжец, если только я не пожираю его, — он высовывает язык и слизывает свою сперму с моей челюсти и губ, а затем возвращает ее в мой приоткрытый рот, кормит меня своей спермой, заставляя снова почувствовать его вкус и проглотить все до последней капли.