«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии»

«К сожалению, я <… > не провел достаточно четкой границы между собственно мемом как репликатором, с одной стороны, и его „фенотипическими эффектами“ или „меметическими продуктами“ с другой. Мем следует рассматривать как единицу информации, хранящейся в мозгу („i-культура“, по Клоку). Он имеет определенное строение, воплощенное в том материальном носителе информации, который использует наш мозг, каким бы этот носитель ни был. <… > Это нужно, чтобы отделить мем от его фенотипических эффектов – влияний, которые он оказывает на окружающий мир (клоковская „m-культура“)»[436].

Это уточнение устранило одну из фундаментальных слабостей концепции мема. Любой стандартный неодарвинистский подход предполагает, что гены порождают фенотипы. О том, чтобы фенотип стал причиной генетических изменений, не может быть и речи. Иными словами, гены подвергаются отбору, но не следуют внешним инструкциям[437]. Активно защищая эту «центральную догму» дарвиновской классической теории, Докинз поставил себя в неловкое положение, допустив наследование фенотипов.

Итак, согласно новому определению мем – это фундаментальная единица информации, которая порождает культурные явления и идеи. Это набор инструкций, чертеж, но не продукт. То, что Докинз первоначально определил как мемы, например «запоминающиеся мелодии», теперь следует рассматривать как «продукты мемов». Тем не менее в широких кругах концепция мемов Докинза продолжает обсуждаться, исходя из определения 1976 года, изложенного в «Эгоистичном гене». Приведенное в менее известном «Расширенном фенотипе» (1982) новое определение обычно во внимание не принимается.

Мем Бога

Каким же образом гипотетическое понятие мема соотносится с верой в Бога? С самого начала Докинз увязывает свою концепцию с вопросами религиозной веры, приводя религии в качестве «наилучшего примера мемов»[438]. Ряд писателей, включая Карла Маркса (1818–1883) и Зигмунда Фрейда (1856–1939), утверждали, что раз Бога нет, религиозная вера по существу является человеческим изобретением, предназначенным для обеспечения «метафизического комфорта» находящегося в экзистенциальной осаде человечества[439]. Докинз развивает этот подход в новом направлении, утверждая, что религии являются «паразитами разума». Веру в Бога следует рассматривать как «самовоспроизводящуюся информацию», которая «словно инфекция, переносится от разума к разуму».

Докинз – атеист и верит, во-первых, в то, что Бога нет, а во-вторых, что религиозная вера – это «слепое доверие», которое не принимает во внимание доказательств. Поэтому для него естественна постановка вопроса в духе: почему люди верят в Бога, когда никакого Бога нет? Ответ, по мысли Докинза, кроется в способности мема Бога самовоспроизводиться в человеческом разуме. Этот мем особенно живуч, потому что обладает «высокой выживаемостью или инфекционностью в среде, создаваемой человеческой культурой»[440][441]. Люди приходят к вере в Бога не благодаря долгим и тщательным размышлениям: просто они заражены мощным мемом. Так или иначе, цель этих рассуждений – подорвать интеллектуальную легитимность веры в Бога, показать, что сама по себе она не является чем-то интеллектуально убедительным и дело просто в том, что мем Бога умеет эффективно инфицировать людей.

Разумеется, то же самое умозаключение справедливо и в отношении мема «атеизма», хотя Докинз каким-то образом умудряется упустить этот момент, не используя меметический подход применительно к механизмам распространения неверия. Возможно, причина в том, что Докинз убежден в научной корректности атеизма, однако, по мнению других, атеизм – это такое же верование, как и все остальные, и следовательно, он тоже нуждается в объяснении. Модель Докинза требует, чтобы и атеизм, и вера в Бога рассматривались как меметические феномены, поэтому в данном отношении и то и другое должно быть или в равной степени легитимно, или в равной же степени нелегитимно.