«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии»

Ряд событий конца XVII века затронул как британскую политическую систему, так и общество в целом, что вынудило англиканскую церковь перейти к оборонительной риторике[340]. Одно из этих событий имеет для нас особое значение: это возникновение деизма – мировоззрения, которое признает божественное происхождение творения, но отвергает любое последующее участие Бога в судьбах мира. Деизм создал проблемы для государственной церкви, особенно в отношении того, как следует толковать Библию и традиционное церковное вероучение. Под впечатлением от открытых Исааком Ньютоном законов механики многие в церкви стали подумывать о том, чтобы для построения новой христианской апологетики обратиться к окружающему миру[341].

Надо сказать, что интерес к природе всегда был частью христианской интеллектуальной традиции, однако в прошлом обращение к чудесам и красоте окружающего мира обычно вело к созерцанию красоты божественной[342]. Хорошо известно, что одним из наиболее фундаментальных импульсов, приведших к развитию естественных наук в XVI и XVII веках, была вера в то, что тщательное изучение природы влечет за собой более глубокое понимание Премудрости Божьей[343]. Как выразился великий натуралист Джон Рэй (1628–1705)[344]: «Для свободного человека нет более достойного и восхитительного занятия, чем созерцать прекрасные творения природы и воспевать бесконечную мудрость и благость Божию»[345].

Однако все изменилось в начале XVIII века. Возник новый подход к богословию, известный как «естественная теология», или «физическая теология» (от греческого слова physis – «природа»). Ее приверженцы утверждали, что существование и атрибуты Бога могут быть выведены из окружающего мира логическим путем. По мере того как рационализм все более овладевал интеллектуальной жизнью Англии, англиканская церковь отреагировала на это смещением акцента с традиционных источников авторитета (таких как Библия) на мир природы. В диалоге со все более и более скептически настроенным миром, чтобы доказать существование и мудрость Бога, церковь стала обращаться к порядку вещей в природе.

Первоначально «естественная теология» взывала к упорядоченности физического мира, и прежде всего к открытым Исааком Ньютоном (1642–1727) законам «небесной механики». Ньютон вдруг стал рассматриваться как основатель нового подхода к христианской апологетике. В начале 1700-х годов «физическая теология» вошла в моду, однако вскоре то, что казалось многообещающим союзом науки и религии, привело к растущему и потенциально необратимому отчуждению[346]. Подход, когда-то отстаивавшийся ведущими учеными своего времени, перешел в явно менее компетентные руки епископов и архидиаконов, которые зачастую повторяли заимствованные и недопонятые идеи, чье значение они к тому же были склонны преувеличивать. В результате складывалось впечатление, что согласно ньютоновской системе мир является самодостаточным механизмом, который не нуждается в божественном управлении и поддержке своего повседневного функционирования[347]. Вместо того, чтобы укрепить веру в Бога, эта система сделала ее совершенно ненужной.

К концу XVIII века многие представители британской культурной элиты пришли к выводу, что система Ньютона ведет скорее к атеизму или агностицизму, нежели к вере. Ньютоновский синтез физических наук и религии потерпел неудачу. Словами «последовательный ньютонианец обязательно является атеистом»[348] Перси Биши Шелли (1792–1822) выразил формирующийся консенсус эпохи: обращение к физике – не очень результативный путь для христианской апологетики.

Итак, если физика – это тупик, как насчет биологии? Возможно ли выстроить аргументы в пользу существования Бога на основе обращения к живой природе, а не к орбитам планет? Пейли вдохнул в этот подход новую жизнь, и так вышло, что достиг успеха, какого даже не мог себе представить. В результате создалось совершенно ложное впечатление, что интеллектуальная достоверность христианства каким-то образом зависела от основанного на образе Бога-часовщика подхода Пейли.

Книга «Естественное богословие или свидетельства о существовании и атрибутах Божества, почерпнутые из явлений природы» (1802), оказала глубокое влияние на английскую религиозную мысль первой половины XIX века и, как известно, была оценена молодым Чарльзом Дарвином. Пей-ли находился под сильным впечатлением от открытий Ньютона, свидетельствовавших о системном характере мироустройства – в особенности применительно к «небесной механике». Ему стало ясно, что Вселенную можно рассматривать как сложный механизм, действующий в соответствии с постоянными и постижимыми принципами.