«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии»

Однако здесь необходимы два замечания. Во-первых, Гексли ясно дал понять, что Дарвин дискредитировал лишь одну «общепринятую» форму телеологии, тогда как других не коснулся. Во-вторых, примерно с 2000 года некоторые аспекты представления о телеологии вновь обрели актуальность для эволюционной биологии. Давайте кратко рассмотрим оба этих пункта.

Во-первых, Гексли был настроен критически по отношению к тем, кто утверждал, что теория естественного отбора Дарвина «упраздняет телеологию и выхолащивает аргумент от замысла»[330]. Гексли справедливо считал, что подход Дарвина разрушил популярное тогда понимание телеологии, сформулированное Уильямом Пейли, и при этом четко давал понять, что дарвиновская теория эволюции свидетельствует о «более широкой телеологии», коренящейся в глубинной структуре Вселенной[331]. Также важно отметить замечание Эйсы Грея в его статье в журнале Nature: «Необходимо признать, что Дарвин оказал великую услугу естествознанию, вернув туда телеологию. Теперь вместо противостояния морфологии и телеологии мы получаем морфологию, соединенную с телеологией»[332].

Во-вторых, биолог Франсиско Айала с коллегами настаивал на правомерности и важности использования телеологической терминологии при объяснении биологических явлений[333]. Адаптации организмов можно объяснить телеологически, взглянув на их существование с точки зрения вклада в репродуктивную приспособленность популяции.

Такие адаптации, как, например, те или иные органы, гомеостатические механизмы или модели поведения, оказывают благотворное влияние на выживание или репродуктивные способности организмов, что можно рассматривать как феноменологическую «цель», к которой организмы стремятся.

Важно отметить, что телеологическая концепция открыта для различных интерпретаций, теистических и не только[334]. Философ биологии Эрнст Майр справедливо заметил, что многие биологи сопротивляются телеологическим утверждениям или объяснениям отчасти из-за того, что из-за этого их могут заподозрить в контрабанде непроверяемых богословских или метафизических доктрин в предположительно объективные научные объяснения реальности[335]. Но Майр задает вопрос: а что, если телеология присуща самим биологическим процессам, а не привносится туда людьми? «Использование биологами так называемого телеологического языка вполне правомерно. Это не означает ни отказа от физико-химического объяснения, ни отсутствия причинного объяснения»[336]. В поддержку своего утверждения Майр отмечает, что примеры целенаправленного поведения широко распространены в природе. Действительно, «возникновение целенаправленных процессов является, пожалуй, наиболее характерной чертой мира живых систем»[337].

Обратимся к самому Докинзу и к образу, который играет центральную роль в «Слепом часовщике». В следующем, основном, разделе этой главы мы рассмотрим образ Бога как божественного часовщика и то, как богослов начала XIX века Уильям Пейли трактовал его применительно к миру живого.

Божественный часовщик: грандиозная (но поправимая) ошибка Пейли

Концепция Бога как часовщика, на разрушение которой Докинз тратит столько времени, была разработана Робертом Бойлем (1627–1691) в конце XVII века. Бойль сравнивал закономерности и сложность устройства Вселенной с астрономическими часами Страсбургского собора. Это был несколько поспешный ответ на интеллектуальный вызов со стороны так называемой «механической философии»[338]. Первоначально примененный к физическому миру образ Бога-часовщика в конце XVIII века был перенесен на биологическую область знания. Получившийся результат одни сочли обнадеживающим, другие – глубоко неудовлетворительным.

Книга «Слепой часовщик» представляет собой значительную и весьма успешную атаку на представление о Боге-часовщике, относящееся к XVIII веку. Но какие из этого следуют выводы? По сути, Докинз демонстрирует, что весьма специфическое понимание учения о сотворении мира, возникшее в контексте исторических обстоятельств Англии XVIII века, полностью подрывается дарвиновским эволюционным подходом. И мало того, прежде чем Дарвин дискредитировал концепцию, в дальнейшем развитую Уильямом Пейли, она уже была отвергнута многими ведущими теологами своего времени, такими как Джон Генри Нью-мен (1801–1890). Ввиду важности этого пункта мы рассмотрим теорию Пейли подробнее.

Тот факт, что Уильям Пейли делал упор на кажущуюся «изобретенность» биологического мира, обусловлен сугубо английской спецификой, которая объясняется сложным взаимодействием политики и религии в Англии начала XVIII века. Этот сюжет настолько же увлекателен с исторической точки зрения, насколько он важен по отношению к тезису Докинза о «слепом часовщике»[339].