Боевые девчонки

— Ну же… Пойдем, — говорит Айфи. — Пойдем, пока ворота не закрыли, ну!

Глава 51

По пути к Колониям Онайи пребывала в состоянии непрекращающегося изумления. Облако пламени вокруг корабля, когда они прорезали атмосферу, властное безмолвие космоса, Колония размером с Луну, появившаяся в иллюминаторе. Но опыт и уверенность Чинел помогли ей преодолеть потрясение и насладиться полетом. Впрочем, возбуждение и восторг прошли довольно быстро.

На каждой встрече, во время речей в конференц-­залах и на торжественных обедах в ресторане Чинел находилась в тени очередного мужчины, выбранного для ведения переговоров от имени Биафры. Это пренебрежение злило Онайи все больше. Как сражаться, проливать кровь за будущее Биафры — так Чинел на передовой. Чинел отдает приказы. Чинел держит винтовку. Но теперь настало другое время — время денег — и мужчины оттесняют ее на обочину.

Так было, когда заместитель министра образования обсуждал с японским коллегой программы обмена для студентов японских и биафрийских университетов. Так было, когда министр здравоохранения встречался с руководителем ведущей японской фармацевтической компании, чтобы договориться о снижении цен на вакцины и лекарства от болезней, захлестнувших Биафру во время войны. Так было, когда биафрийский министр природных ресурсов практически даром отдал японцам концессию на добычу полезных ископаемых — за деньги, которые — Онайи точно знает — пойдут ему в карман, а вовсе не в министерство и не людям, живущим на этой земле. Наконец, во время встречи биафрийского и японского министров иностранных дел Чинел вынуждена была прервать их беседу, чтобы поднять вопрос о переселении беженцев. До ее вмешательства в огромном зале, освещенном роскошными люстрами, со стеклянными столами, ломившимися от еды, об этом даже не упоминалось. Говорили о бейсболе, о своих детях, о деньгах. Тогда биафрийский министр и соблаговолил представить Чинел. Как помощника — что-то вроде стажера на подхвате, багаж поднести или еще что-нибудь там по мелочи.

— Они разбазаривают нашу страну! — рычит Чинел в перерыве между встречами. Улучив минуту, они нашли парк Созерцания — парк под стеклом, где местные обитатели любуются звездным небом.

Теперь Онайи и Чинел тащатся за биафрийским министром финансов Соломоном Качикву и японским послом. Даже великолепие резиденции посла не может смягчить злость Онайи. Две молодые женщины идут позади двух мужчин по мощеным дорожкам, мимо прудов с золотыми рыбками, по тропинкам, обрамленным скульптурно постриженными живыми изгородями.

— Вас не удивляет, как сильно Колония напоминает Землю? — говорит Хидеки Кикута. На нем тонкий облегающий костюм, расшитый, как понимает Онайи, иероглифами. Серебряные знаки колышутся и переливаются в искусственном освещении внутреннего дворика виллы. Хидеки Кикута, посол Японии в Биафре. Несмотря на то что китайские переселенцы и корпорации первыми обозначили свое присутствие в новом государстве, Япония — первая держава Колоний, установившая с Биафрой дипломатические отношения, первый голос из космоса, откликнувшийся на обращение биафрийского правительства.

Посол Кикута идет шагов на десять впереди Чинел и Онайи, рядом с министром финансов Качикву.

— Как сказать, — отвечает министр Качикву. — Мне это не напоминает ни об одном месте на Земле, где я был.

Японский посол поднимает бровь, глядя на биафрийца, и усмехается. Онайи видит, что Чинел закипает.

— Мы ему кажемся провинциалами из захолустья! — шипит Чинел в коммуникатор. — Как будто и не вылезали никогда из своих хижин!

Онайи соглашается, но тут же спохватывается. Ведь она сама впервые так далеко от дома. Она взрослая, а не видела ничего, кроме Биафры и мельком — Нигерии.

Вот почему весь мир свысока смотрит на африканцев. Из-за вот таких жадных тупых мужиков.

Андроиды вокруг них разравнивают песок в саду камней, окружающем резиденцию.

— Что ж, — продолжает японский посол. — Это нормальная человеческая привычка — везде брать с собой дом. Но у космоса есть преимущество. Беды, что преследовали нас дома, — землетрясения, ядерные катастрофы, изменения климата — всего этого здесь нет.

Они возвращаются к главному входу в комплекс — большим вратам тории-мёдзин. Отсюда открывается ухоженная тропинка, между камнями журчит вода.

— Мы благодарны вам за то, что вы посетили нас. — Посол протягивает руку, и министр Качикву пожимает ее:

— В один прекрасный день у Биафры здесь тоже будет представительство. И путь к вашим главным вратам займет совсем немного времени.

Подобострастный тон министра финансов заставляет Чинел заскрипеть зубами. Они покидают резиденцию посла, но раздражение еще долго переполняет Онайи.

Втроем они прибывают на платформу транзитной станции. Здесь останавливаются поезда, четырехместные вагоны, похожие по форме на рисовое зерно. Жители Колонии могут отправиться на них куда угодно.

На платформе тихо. Кругом беспорядочно двигаются люди, но тут достаточно просторно, чтобы собеседников никто не слышал.

Министр Качикву неожиданно резко разворачивается и отвешивает Чинел пощечину.