Боевые девчонки

Глава 50

Айфи пробуждается от свиста.

Она встает, обходит спящих на платформе и замечает Агу на крыше кабины большого грузовика. Он сидит с винтовкой на плече. Большинство беженцев крепко спит, лишь некоторые зашевелились, потревоженные шумом.

Айфи не видно, что происходит за пышными кронами деревьев, она забирается к Агу и садится рядом.

— Там приемный пункт, — говорит Агу. — Лагерь беженцев сразу за деревьями.

— Можно твою винтовку?

Секунду поколебавшись, Агу передает ей винтовку. Она откручивает оптический прицел и прикладывает к глазу. Все равно не видно ничего, кроме зелени. Она пытается настроить его под свое зрение, чтобы что-нибудь разглядеть. Ничего. Листва все загораживает. Разочарованная, она возвращает Агу прицел и винтовку, и он медленно, с наслаждением собирает ее.

Внезапно джунгли расступаются, открывая приемный пункт Энугу. Снаружи он сильно напоминает тюрьму — высокие бетонные стены, башни для снайперов наверху. Айфи может с уверенностью сказать, что стволы винтовок повернуты в их направлении. Интересно, о чем думают охранники, когда из тени на солнечный свет медленно появляется караван.

Кое-где между секциями бетонной стены сетчатые ограждения, на которых буквально висит кучка людей. Все лихорадочно всматриваются, как караван выползает из зарослей. Когда голова каравана приближается, люди за ограждением начинают голосить, отчаянно махать руками и выкрикивать имена. Из тени джунглей выбегает ребенок, несется вперед — его первого встречает пара китайских гуманитарных работников. Они подхватывают мальчика на руки и несут мимо биафрийских солдат.

Секции бетонной стены поднимаются, выходят еще солдаты и гуманитарные работники. Караван образует полукруг и встает по периметру. Некоторые беженцы не могут устоять на месте, они позабыли о недавней усталости. Какой-то человек падает на колени у опушки леса и рыдает, уткнувшись в землю. Айфи не понимает, от счастья он плачет или от горя. Дети играют и бегают, пока остальные изумленно смотрят на возвышающиеся перед ними стены, отбрасывающие гигантскую тень.

Люди по очереди быстро проходят в ворота.

Айфи с Агу все еще сидят наверху грузовика, когда он останавливается. Из него тоже высыпают беженцы. Вскоре остаются только те, кто настолько привык к каравану, что парализован мыслью о том, чтобы покинуть его.

— Ты не пойдешь? — спрашивает Айфи Агу, отчасти для того, чтобы отсрочить собственное решение.

Агу качает головой:

— Моя сестра не хочет, чтобы я возвращался.

— Энугу — большой город. Ты можешь прожить здесь всю жизнь и не встретить ее. — Она усмехается. — Ну, или шмыгнешь в переулок, если ее увидишь. — Она вдруг понимает, что хочет, чтобы он пошел с ней. Она едва знает его, но почему-то сейчас кажется важнее всего на свете, чтобы он пошел с ней.

Я не хочу оставаться одна.

Он смотрит на нее, будто прочитал ее мысли, хмурится, и впервые на его лице отражается нерешительность.

— Забудь на секунду про сестру, — говорит Айфи. — Ты сам чего хочешь?

Агу смотрит на винтовку:

— Я не хочу быть человеком только на четверть, как мальчишки в лесу. У них была половина мозга настоящего человека. А половину от этой половины забрала война.

— Тогда пойдем со мной.

Кажется, это длится вечность, но наконец Агу опускает глаза, потом смотрит на стены приемного пункта. Большинство беженцев уже прошло внутрь. Что там, по другую сторону, — загадка. Айфи не знает. Сможет ли она там принять душ, надеть нормальную одежду без дыр или это будет что-то вроде изолятора в Насараве, где мальчики подрывали себя, а кровь на стенах называли розами?

Агу оборачивается.

Айфи следует за его взглядом: он смотрит на Си-­­­­­Фэн. Она хмурится, но что-то невидимое и очень серьезное проскальзывает между ними. Они пере­­­­­­­глядываются так, словно провели вместе столько времени, что понимают друг друга без слов. В конце концов Си-Фэн кивает, и Агу улыбается.

Так же медленно, как недавно прикручивал прицел, он снимает винтовку с плеча и кладет между собой и Айфи. Отстегивает наплечную кобуру и кладет рядом с винтовкой. Складывает обоймы с патронами в сумку, пристегнутую к безрукавке. Отцепляет ножны от пояса, тоже кладет под ноги, последним вытаскивает из ботинка еще один клинок и пару секунд смотрит на все это. Закончив, он становится совсем другим — каким-то легким, действительно похожим на ребенка. Словно сбросил с себя гораздо больше, чем весит это оружие.

Агу снова поворачивается к Си-Фэн, но китаянка уже ушла. Тогда он кивает Айфи:

— Пойдем.

Они спрыгивают с нагретой кабины грузовика, мягко приземляются и идут вместе.

— Подожди! — вдруг вздрагивает Айфи и несется назад к каравану. Резко тормозит возле платформы, копается в оставленном здесь мусоре, не обращая внимания на грязь. Вонючая одежда, упаковки из-под пайков с пищевыми концентратами, использованные тампоны и прочая дрянь. Она находит, что искала.

Спрыгивает на землю и возвращается к Агу. Усмехаясь, протягивает ему клавиатуру:

— Ты чуть не забыл.

Он с улыбкой принимает ее, и его глаза наполняются слезами.