Боевые асы наркома

– Нет хлопцев, – тихо ответил Виктор. – Ты не возвращался, а до нас добрались какие-то ухари. Выскочили неожиданно и сразу стрелять. Хорошо, что я беспокоиться начал и решил к дому сходить, обстановку проверить. И тут с ними почти нос к носу столкнулся. Стрелять начали и они, и я. Не знаю, каким чудом в реку упал. Только это меня и спасло. Вот зацепило только немного. Что это было, Артем? Может, объяснишь мне? Сначала, значит, приказ – железо в реку, а потом и нас?

– Ты на меня так не смотри, – нахмурился Козорез. – Нет моей вины. И предупредить я вас не смог. Да мне бы никто и не дал.

– Значит, это из-за этого железа, что мы у немцев выкрали со склада с оружием, которое нам предназначалось? В чем дело, Артем, они же сами хотят, чтобы мы сражались в тылах Красной армии, когда русские сюда придут. Тогда что это за злая шутка с трубами и гайками?

– Я могу только догадываться, Виктор, – тихо ответил Козорез. – Эти железяки предназначены не нам, а сторонникам Мельника. Со мной в контакт вошел представитель СД, он гарантирует для нас оружие в схронах – пулеметы, патроны, взрывчатку, только бы мы остались и стали воевать после их ухода.

– В чем загадка такого приятного сюрприза «мельниковцам»?

– Не знаю, не уверен, но могу только предполагать, – поморщился Козорез.

– Выкладывай, я никуда не спешу.

– Я сейчас врача кликну, – приподнялся на лавке Артем, но Буторин остановил его:

– Потерплю. Ничего страшного. Ты давай, рассказывай о своих подозрениях.

– Кому-то важно нас разделить окончательно. «Мельниковцев» истребить, а может, и самого Андрея Мельника убрать с политической сцены. Чтобы лютовал и красовался здесь только Степан Бандера. С «мельниковцами» я особо никогда не враждовал и приказов не получал, чтобы воевать с ними. Но кто-то резонно опасается, что они наше движение здесь, в тылу, не поддержат, а может, и вообще перейдут на сторону советских войск. Вот и подсунут им схроны с таким железом. В критический момент они сунутся в схроны и… останутся безоружными. Видимо, тут мы и получим приказ их перебить. Деньги здесь большие крутятся. Я так понял, что немецкая разведка имеет возможность помогать ОУН деньгами, а делиться ими внутри никто не хочет.

– Значит, так, – проворчал Буторин, поглаживая свой седой «ежик» на голове. – Они там деньги, влияние и власть делят, а простых бойцов можно вот так втихаря перебить и в реку. Занятно! Что думаешь делать, Артем?

– Что делать? – тихо повторил Козорез, но потом взорвался и почти заорал на всю землянку: – Мстить буду! Я не дам моих бойцов как свиней резать, по прихоти барина. Я такого не прощу, я не хочу, чтобы Украину снова кровью заливали! Драться буду с гнусностью, мерзостью и предательством национальных интересов. Опять Украина под иностранных хозяев ляжет! Не бывать этому!

– Тихо, тихо. – Виктор схватил Козореза за рукав и снова усадил на лавку. – Значит, ты за то, чтобы мы все были вместе, за то, чтобы украинец украинцу был братом и никакие фашисты нам свою волю не могли бы диктовать?

– Да, – согласился Козорез, но потом внимательно посмотрел в глаза Буторину: – А ты как? Со мной или…

– С тобой, Артем, – оживился Буторин. – Давай твою руку и вот тебе моя! У меня свои счеты с этими товарищами из штаба. Там у них друга моего держат. Они пытают его, и я жизни не пожалею, чтобы его освободить.

– Мы вместе это сделаем! – заверил Козорез, зло прищурившись. – Я за своих хлопцев посчитаться должен!

К утру митинговать в отряде закончили. Петро, довольный и гордый, вошел в землянку, схватил кружку и зачерпнул из ветра ключевой воды.

– Все, Борис, теперь у нас нет ни сомневающихся, ни враждующих. Все только горячие сторонники того, что Украина для украинцев и никаких немцев нам не надо.

‒ Хм. – Коган покачал головой, глядя, как Петро жадно пьет воду, как стекает она по его подбородку на военный китель. – Это, конечно, радует, но меня смущает тезис про Украину для украинцев. А остальные народы как же? В шею гнать всех будете? Есть еще русские, белорусы, евреи, греки. Да тут столько национальностей намешано, что черт ногу сломит. Или вы за чистоту рядов?

Петро поставил кружку на лавку и уселся напротив Когана за столом, бросив фуражку рядом с собой. Смотрел он весело, беззлобно. Довольный и усталый мальчишка, который всю ночь разбирался со сверстниками, кто друг, а кто просто может по его улице проходить, да только к девкам с нашей улицы не суется.

– Да, как жили, так и будем жить! Немцев однозначно гнать с нашей земли нужно. А вот братья-славяне нам не чужие. Но только если снова коммунисты начнут…

– Погоди про то, что будет «если», – остановил командира отряда Коган. – Ты точно скажи, что будет, когда придет Красная армия?

– Оружия не сложим, – серьезно ответил Петро. – Мы армия народная, повстанческая. Партизаны советские сложат оружие или как? Твое мнение?