Боевые асы наркома

И тогда к нему побежали, еще не понимая, что он хочет сделать, но этот юноша был единственным, кто хоть что-то придумал, что-то хотел сделать и не боялся. Ему поверили, и бабы кинулись помогать. Облепив бревно, они перевалили его на тележку, и у той сразу что-то затрещало. «Выдержит! – с надеждой думал Андрей. – Должно выдержать. Мне только надо разогнать этот таран посильнее!» И он стал толкать его в сторону двери церкви, запертой на навесной замок. Несколько женщин стали помогать, рядом оказалась Оксана с растрепанными, обгоревшими волосами. Она толкала с такой силой, с какой никогда еще ничего не делала в своей короткой жизни. Потом все отступили и разбежались, и Андрей один толкал свой таран. И вот удар!

Дверь треснула, лопнула одна петля, и крики изнутри стали слышнее, там плакали и кричали перепуганные дети. Но жар был такой, что Андрей невольно отбежал назад. Еще немного, и загорится его самодельный таран, и он уже ничего не сможет сделать. И тут кто-то подбежал с цепью, на конце которой был приклепан обычной лодочный якорь. Андрей в знак благодарности кивнул, схватил якорь и, когда на него обрушилось ведро воды, снова ринулся к двери. Он успел набросить лапу якоря на край тележки и снова отбежал назад. Пахло горелым волосом, горели собственные волосы Андрейки. Он задыхался от жара и дыма, но тянул и тянул цепь. Подбежала Оксана и стала помогать тянуть. Она закашлялась и упала на колени, но Андрея тянул, и тележка пошла назад. Снова несколько человек помогли парню разогнать его таран, и страшный удар расколол дверь, замок повис на цепи. Из церкви по бревну, по тележке полезли дети в черной, обгоревшей одежде. Они кричали, на ком-то горело платье, горели волосы, и Андрей с Оксаной принимали их и подавали женщинам. Старики и еще несколько девушек подносили ведра и поливали тех, кто помогал детям. Потом дети перестали выходить. Неужели все? Но изнутри еще раздавались плач и крики.

– Воды! – закричал Андрей. – На меня воду лейте!

Кто-то подбежал и накрыл его с головой брезентом. На брезент вылила два ведра воды, и юноша бросился в огонь, ориентируясь по детским крикам. Он нашел двух девочек. Одна лет пяти и другая кроха, которой еще и двух лет не было. Андрей не мог дышать, жар перехватывал горло, и казалось, что его легкие горят внутри. На девочке загорелось платье, и Андрей, сбросив с себя брезент, накрыл детей и потащил их к двери. Младшая девочка все время падала, она уже не кричала, а только молча корчилась. И Андрей, стиснув зубы, задыхаясь и почти теряя сознание, подхватил младшую девочку и, подбежав к двери, выбросил ее наружу. Она упала на руки женщин, и ее сразу облили водой и понесли в сторону. Оставалась вторая девочка. Андрей испугался, что не видит ее, но кто-то вцепился ручонками в его ногу, и тогда он накрыл девочку брезентом и подтолкнул к двери: «Беги!»

И девочка кинулась к людям, через огонь, закутавшись в мокрый брезент. Она по пути ударилась о дверной проем, упала, но чьи-то руки схватили ее, отнесли к людям. Оксана обернулась и не увидела Андрея. Горела дверь, горела крыша, и уже что-то рушилось внутри.

– Андрийка-а-а! – разорвал шум пожара истошный девичий крик.

Женщины обернулись, крестясь. Кто-то успел заметить, как метнулось девичье цветастое платье в сторону горевшей двери церкви и скрылось в пламени. Все замерли, переполненные ужасом. Казалось, еще миг, и покажется храбрый юноша и его девушка, которые спасли детей из огня. Еще миг, и они выйдут!

Но тут со страшным грохотом и треском рухнуло перекрытие, и в небо взметнулись тучи огненных искр, и огонь поглотил все, что было внутри. Жители села стояли поодаль, прижимая к себе спасенных детей, и смотрели на огонь глазами, полными ужаса.

– Господи, – прошептала одна из женщин, – за что же ты так жестоко с ними?

И старуха в обгоревшем платке ответила ей:

– Господь прибирает к себе ангелов. Ангелы не живут на земле…

Она перекрестилась и поклонилась глубоко, в пояс.

Машина стояла во дворе, но водителя в ней не было. Капот был горячий, значит, машина приехала недавно. Якуба и Бондарь остановились возле угла дома и стали прислушиваться. В доме кто-то был. Один из парней оглянулся и кивнул Буторину. Тот спешил к своим помощникам, разматывая бикфордов шнур. Он примотал снаружи к дверной ручке тротиловую шашку, вставил в нее шнур и, размотав его на полтора метра, поджег. Парни присели и заткнули пальцами уши. Грохот взрыва разнесся по пустынной разрушенной части окраины города.