Боевые асы наркома

Испугавшись, что его самого сейчас вот так же проткнут вилами и оставят лежать на сухой колючей траве, Андрей не глядя бросил факел. Тот отскочил, ударившись в стену, и упал на землю.

– Ах, ты, руки у тебя растут из другого места! – бросил ему Василько, шагнул вперед, подобрал факел и, старательно прицелившись, бросил его на соломенную крышу.

В небо сразу взметнулся столб пламени. И внутри у Андрея взметнулась злость, ненависть. Не помня себя, он сорвал с плеча автомат, дернул затвор, как его когда-то учили, и короткой очередью прошил Василька. Тот выгнулся, схватившись за поясницу, где на рубахе виднелись дырки от пуль, наполняющиеся кровью, и рухнул лицом в траву. Андрей попятился, глядя на убитого им человека. Впервые в жизни убитого собственными руками. Тошнота подкатила к горлу, и он побежал. Андрей не помнил, где и когда выронил автомат. Или он его специально бросил. Он бежал и бежал по кустам, потом между деревьями. Юноша даже не думал, куда бежать. Он просто скорее хотел уйти из этого страшного места, где творилась нечеловеческая расправа.

Андрей упал на траву и лежал, с трудом переводя дыхание. Из его глаз лились слезы злости, слезы стыда, слезы ненависти. Он то рыдал, катаясь в траве, то колотил по земле руками. И он хотел умереть и готов был умереть, но останавливали лишь мысли об Оксане. И когда Андрей опомнился, то понял, что находится на окраине своего села и что неподалеку виден свет в окне Оксаны. Свет, почему свет, не понял Андрей, а потом поднял глаза и увидел, что светает. Значит, и вечер миновал, и ночь прошла, а он все бежал, плутал по оврагам и лесам. А ноги вынесли к единственной любимой – к Оксане. И что он ей скажет? Что пошел в угоду ее отцу принимать участие в карательной операции, что жег и убивал? Она этого хотела, чтобы он помогал отцу, и тот был бы не против их любви и отдал за Андрея Оксану? Парень облизнул пересохшие губы и машинально вытер ладони о штаны. Ему все казалось, что руки у него в крови.

Андрей долго сидел в траве, не решаясь подойти к дому. Уже и солнце поднялось, и свет в окне погас. Он даже увидел Оксану, как она выходила выбивать половички у забора. А когда юноша решился-таки подняться, то увидел, что к селу едет телега. Понурый возчик погоняет лошадь и двое мужчин с автоматами идут следом. Телега свернула к дому Порубий, девушка выскочила во двор, куда въехала телега, и с криком упала на колени, прижимаясь лицом к грязному колесу. Такого крика из уст девушки он не слыхал ни разу, и сразу в голове вспомнились картины вчерашних зверств в Листвянке. И там раздавались такие же истошные крики, но теперь кричала его любимая девушка, и ноги сразу понесли Андрея вперед. Он несколько раз упал, спотыкаясь о кустарник, провалившись ногой в сурчину. А потом он сбавил бег и перешел на шаг, а потом пошел еще медленнее. Он видел, как с телеги сняли тело и внесли в дом. В дом Оксаны. И это мог быть только ее отец.

Когда юноша вошел во двор, там уже толпились соседи, причитали бабы, хмурились старики, опираясь на суковатые палки и теребя седые бороды. Андрей стоял между людьми и слушал, что говорят. Рассказывали шепотом, мол, поехали жечь деревню, жители которой партизанам помогают, они за коммунистов, значит. Там и пожгли дома да побили селян. А один старик с вилами кинулся на Мирона и заколол его. Прямо в сердце угодил. Хлопцы не поспели защитить, так, говорят, и повалился на землю с вилами, из груди торчащими. Старика, значит, этими же вилами к двери прикололи и дом подожгли. Говорят, живой еще был, когда горел. Кричал, говорят, сильно да проклинал.

Андрей вспомнил вилы и мертвую беременную женщину, и столько горечи вдруг всколыхнулось внутри. «Вот и тебя вилами, как и ты», – подумал он, входя в дом. Мирон лежал на столе в горнице, раздетый до исподнего белья. И на груди рубаха, вся пропитанная кровью. Три старухи раздевали покойника, подготовив таз, для того чтобы обмыть. Оксана была здесь, она сидела на полу у задней ножки стола и не могла подняться, рыдая и сотрясаясь всем телом. Старухи безуспешно пытались поднять ее и вывести из горницы.

– Вот, хлопчик, хорошо, что ты пришел, – тихо заговорила одна из старух. – Уведи ее Христа ради. Нельзя ей тут!

Андрей подошел к Оксане, стараясь не смотреть на ее мертвого отца. Он взял девушку за руки, стал шептать успокаивающие слова, что отца не вернешь, что надо крепиться, что он любит ее и никогда не оставит. И тут Оксана подняла на Андрея глаза, и он испуганно отшатнулся. В глазах любимой девушки было столько горя и ненависти, что Андрей испугался.

– Ты был с ним там! – с яростью заговорила девушка. – Как ты мог его оставить, ведь это мой отец? Вспомни, как он спас тебя, как он тебя вызволил из беды, а ты… ты оставил его там, и его убили! Ты виноват, что отца убили, из-за тебя все случилось! Он спас тебя, а ты его нет!