Боевой гимн

— Ну, викинги, скорее всего, попали сюда через те же Врата, что и мы, возле Бермуд, — рассудительно произнес Эмил. — Еще одни Врата должны быть в Средиземноморье, через них прошли римляне, карфагеняне, греки и египтяне. А вот как сюда попали русские, это мне непонятно. Может, это были какие-нибудь случайные Врата, которые открылись лишь один раз. У меня даже была такая гипотеза, что существуют только одни Врата, находящиеся где-нибудь в космосе над нашим миром. Поскольку Земля вращается вокруг своей оси, они всегда оказываются в разных местах.

Пэт уставился на доктора, выпучив глаза.

— В космосе, говоришь? И почему же они не падают вниз?

— Удерживаются на орбите.

— Не мели чепухи! В небе нет ничего, кроме звезд. Как там может что-то висеть? Ты сбрендил.

Пэт и Эмил углубились в дискуссию о Вратах света, приканчивая по ходу дела водку из фляжки артиллериста, но Эндрю к ним не прислушивался.

«Черт возьми, как мне не хватает тебя, Ганс, — печально думал он. — Помню, как вы с Пэтом сидели в уголке, опрокидывая рюмку за рюмкой. Ты обычно молчал, разве что улыбался иногда, но по большей части думал о чем-то. Старые добрые времена… Уж какими-какими, а добрыми они не были. Постоянный страх перед надвигающейся катастрофой и сознание того, что шансов выжить у тебя никаких. Из пятисот с лишним парней, которые пришли со мной в этот мир, ребят из Тридцать пятого Мэнского полка, Сорок четвертой Нью-Йоркской батареи и экипажа „Оганкита“, осталось в живых меньше двухсот. А из русских людей, поднявших на этой планете восстание против орды, погибло больше половины».

— Странно, — прошептал Эндрю.

— Что странно? — спросил Эмил, оторвавшись от спора с Пэтом, который подкреплял свои аргументы отборными ругательствами.

— Странно, что, вспоминая все эти войны, мы чувствуем, что нам их не хватает.

Эмил кивнул с умным видом.

— Стареем, наверно. Ты посмотри, даже у нашего рыжего Пэта появились седые пряди.

Пэт подергал себя за бороду, в которой и впрямь начала пробиваться седина, и расхохотался.

— А, ерунда! Девчонкам нравится.

— И когда же ты угомонишься и станешь респектабельным членом общества? — подколол его доктор.

— Никогда! Чтобы возиться с тремя сопляками, как Эндрю? Неудивительно, что он воспользовался первой же возможностью слинять из дома и устроил эту инспекционную поездку.

Эндрю улыбнулся. Каждая секунда, проведенная в разлуке с Кэтлин и его тремя ангелочками, была для него пыткой. Нет, он затеял эту инспекцию не для того, чтобы отдохнуть от семьи, а чтобы разузнать кое-что.

— А ты не скучаешь по старым денькам, Пэт?

Ирландец выхватил свою фляжку из рук Эмила, перевернул ее горлышком вниз и сердито уставился на доктора. Вскочив с места, он ринулся обратно в купе и тут же вернулся, держа в руках непочатую бутылку водки. Выдернув пробку, он сделал долгий глоток и передал водку своему собутыльнику.

— Хорошее было время. Помню, как я с Четвертым корпусом прикрывал северный фланг, когда мы отступали. А уж первый день битвы при Испании – да, этим боем можно гордиться.

— И тебе этого не хватает?

— Наверное, во мне говорит ирландская кровь. Мне этого и вправду не хватает. Господи, как я скучаю по всему этому! Мне не хватает старины Ганса, вечно жующего табак, и моих красавиц, двенадцатифунтовок-«наполеонов». Как я жахнул двойным зарядом картечи по этим поганцам, а? Никогда не забуду.

Эндрю улыбнулся старому другу.

— А как ты, Эндрю? — спросил Эмил. С каждым очередным глотком из бутылки Пэта его речь становилась все более невнятной.

— Я уже не знаю, — отозвался Эндрю. — Все эти страшные дни я мечтал только об одном – чтобы война наконец кончилась. Видит Бог – теперь я могу в этом признаться, — я боялся, что мы в конце концов проиграем, что бы я тогда ни говорил. Я сражался для того, чтобы моя Кэтлин, мои друзья имели возможность пожить подольше, чтобы у моей дочери, а потом у моих сыновей был какой-то шанс. Но что касается меня… — он запнулся. — Я чувствовал, что приношу себя в жертву во имя спасения других. Я никогда не испытывал от этого такой радости, как ты, Пэт.

— Но ты все равно вспоминаешь об этом времени с ностальгией, разве не так? — проницательно заметил Эмил.

— Тогда все было проще. Была только одна цель, одна задача – дожить до завтра, до следующего похода. Не было времени думать о чем-то еще.

— Мне больше всего не хватает той замечательной атмосферы, — вдруг прервал его Пэт.

Эндрю бросил на него удивленный взгляд.

— Ну, ты понимаешь. Мы были вместе… — ирландец замолк, подбирая слова. — Это было здорово. Мы верили друг другу и понимали все с полуслова. Теперь новое время, новые лица выходят на первый план, — Готорн, например. Но я тоскую по старине Гансу, да. Такого, как он, больше не будет, — он пригорюнился. — Славные были деньки.