Боевой гимн

В лагере послышались новые вопли, каждый из них разрывал ему душу. Ганс вдруг почувствовал, что Тамира проснулась и дрожит от страха одна в юрте. Мысль о том, как он будет глядеть ей в глаза, когда она будет умирать в страшных муках, была непереносимой.

— Еда. Рабочие должны получать хорошую еду, — хрипло сказал он.

На лице Гаарка промелькнула легкая улыбка.

— Один день в неделю будет выходным. Тогда они смогут работать лучше и дольше. Люди должны жить в хороших бараках. И полное освобождение от Праздников Луны и вообще от убойных ям. Если они будут работать на тебя, им должна быть гарантирована жизнь, беременные женщины и маленькие дети освобождаются от работы.

— Договорились.

К горлу Ганса подступила тошнота. Все-таки они его сломали.

— И еще одно, — произнес его мучитель. — Время от времени мы с тобой будем говорить, человек. В тебе есть что-то, что мне нравится.

— Не могу сказать того же про тебя.

— Это не имеет значения. Ты сделал правильный выбор. Мне не хотелось убивать тебя.

— Этой ночью вместо меня умрут другие.

— Пусть тебя это не волнует. В ночь праздника погибнут пятьдесят тысяч. Ими могли быть ты и твои друзья; теперь это будет кто-то другой. Ты увидишь завтрашний день, и твоя женщина тоже. — Гаарк помолчал секунду. — И еще один твой старый друг.

«Другие умрут вместо меня», — эта мысль не выходила у Ганса из головы.

— В этом мире нет места жалости, — резко произнес Гаарк. — Ты выбрал жизнь, только дурак поступил бы иначе. Иди обними свою женщину и радуйся, что ей не придется этой ночью кричать в агонии.

Кар-карт развернул коня и, словно вспомнив о чем-то, вновь протянул своему спутнику плитку табака.

— Ты знаешь обратную дорогу. Поезжай. Мы еще поговорим. Завтра тебя отведут на то место, где будет построен новый завод. Строить его будешь ты со своими людьми, и работать на заводе тоже будете вы. Сделайте это, и останетесь в живых. Обмани меня, и… — Гаарк кивнул в сторону лагеря, где уже началось пиршество.

Негромко рассмеявшись, кар-карт исчез в сгустившихся сумерках, за ним последовала дюжина стражей, которые во время беседы находились на почтительном расстоянии от них.

Ганс испытывал сильное искушение бросить подаренный табак на землю, но вместо этого сунул плитку себе в карман. Не поднимая головы, он развернул свою лошадь. Из его глаз текли слезы унижения и гнева.

— Ганс?

Старый сержант удивленно поднял глаза от земли.

— Бог мой, Григорий!

От стены его юрты отделился худой, изможденного вида молодой человек, одетый в мешковатую белую рубаху и форменные брюки русского пехотинца. Он неуверенно приблизился к Гансу.

— Сэр, неужели это и вправду вы?

Ганс соскользнул с лошади и бросился к парню, который был некогда начальником штаба его 3-го корпуса, но наибольшую известность снискал как неподражаемый исполнитель ролей в шекспировских пьесах. Григорий знал наизусть чуть ли не весь сборник произведений Шекспира, чудом попавший сюда из другого мира.

Юноша вытянулся по стройке «смирно» и явно намеревался отсалютовать Гансу, но тот схватил Григория за руку и крепко сжал ее.

— Сынок, как ты сюда попал?

Григорий печально покачал головой.

— Меня схватили примерно полгода назад. Мы рассылали патрули на юг и на восток, пытаясь разведать, что случилось с мерками и где болтаются эти ублюдки. Мое подразделение попало в засаду, — в голосе Григория звучала горечь. — Нас стерли в порошок. Жаль, что меня не убили. После боя я очнулся уже в плену. Со мной было сто человек. Всех их…

— Тебе нечего стыдиться, сынок, — перебил его Ганс. — Со мной было то же самое.

— Они отвели меня к этому Гаарку, Спасителю, или кем он там себя считает. Он хорошо обращался со мной, сэр, и только хотел научиться нашему языку. Он сказал мне сегодня утром, что я смогу увидеть вас, но я не верил в это, пока они не привели меня сюда пару минут назад.

— Может, это звучит и странно, — взволнованно произнес Ганс, — но я почти рад видеть тебя здесь.

Григорий выдавил из себя улыбку.

— Здесь есть еще пара ребят с Руси. Алексей Давыдович, из моего подразделения, он раньше был инженером. Они его тоже взяли в плен. И еще я видел Хинсена. Я никогда раньше не встречал его, но догадался, что это может быть только он. Он тут на привилегированном положении, у него своя юрта, лошадь, даже женщины. Эх, вот бы добраться до него, тогда и умереть не жалко!

— Пока не думай об этом, — предостерег его Ганс. — Он свое еще получит. А для нас сейчас главное – выжить.

— Что они собираются с нами сделать?

— Рано или поздно они нас убьют, — тихо сказал Ганс, глядя на юрту и думая о той, которая находилась внутри нее. — Но пока что мы живы. Главное, выжить и найти путь к спасению. Надо вернуться и предупредить Эндрю, даже если у нас уйдут годы на подготовку к побегу.

Глава 1

Девятый год Республики

Полковник Эндрю Лоуренс Кин резко выпрямился в койке, разметав мокрые от пота простыни.

— Эндрю, что с тобой?

Слова застряли у него в горле. Образ казался таким живым.

— Эндрю?

— Не беспокойся, Пэт.