Блудливое Средневековье

В письмах о помиловании [имеются в виду королевские указы о помиловании] первой половины XV в., которые получали французские солдаты, можно встретить достаточно упоминаний о «femmes de péché», «ribaudes», «garses», «barcelettes», бывших их «подружками» или «служанками». Как отмечает Филипп Контамин, постоянное присутствие «проституток в мужском платье» или «девушек в одежде пажа» в армии французов и объясняло негативное отношение их противников – англичан и бургундцев – к Жанне д’Арк, также одетой в мужской костюм, и прозвища, которыми они ее награждали. Так, Парижский горожанин передавал рассказ о том, что какой-то английский капитан называл Жанну «развратницей и проституткой», а Жан Паскерель вспоминал на процессе реабилитации другое ее прозвище – «проститутка Арманьяков». «Проституткой и ведьмой» называли англичане Жанну, по мнению Панкрацио Джустиниани. Наконец, целый «букет» обидных прозвищ был собран автором (или одним из авторов) «Мистерии об осаде Орлеана»».

Зачем Жанну называли проституткой?

Несложно заметить, что ни в одной статье прокурор Жанну не обвинял в распутстве прямо, не называл ее предполагаемых любовников, не упоминал сексуальных контактов с каким-либо мужчиной. Все доказательства косвенные – работала на постоялом дворе, где всегда много проституток, общалась с продажными женщинами и развратными солдатами, приличный человек не захотел на ней жениться, и даже одеваться ей помогали мужчины.

Почему? Ответ простой – естественно, потому, что никаких доказательств распутства Жанны и ее сексуальных или даже романтических связей с мужчинами у прокурора не было. А ее отношение к продажным женщинам прекрасно видно по истории с изгнанием проституток из французской армии.

Неудивительно, что в других статьях ей предъявляют обвинения в том, что «против воли Господа и святых Жанна высокомерно и гордо присвоила себе главенство над мужчинами, выступая в качестве военачальника и предводителя армии». И приговор ей в итоге был вынесен как жено-мужчине – «судьи, сделав особый упор на мужском костюме, ношение которого в конце концов послужило формальной причиной для вынесения смертного приговора, отказались от первоначальной идеи видеть в Жанне обычную проститутку».

Почему не удалось объявить Жанну распутницей и проституткой, объяснить легко – слишком высокопоставленные персоны были в этом замешаны. Ее девственность подтвердили уважаемые дамы, в том числе Иоланда Арагонская, теща французского короля и родственница большинства европейских монархов. Сомневаться в их словах, да еще по такому специфическому вопросу – значило подрывать репутацию благородных дам, лишив общество гарантов благопристойности.

«Подробно на обвинении Жанны в проституции останавливался и Тома Базен, специально изучавший материалы ее дела: «Но она утверждала, что дала обет безбрачия и что она исполнила его. И хотя она долгое время находилась среди солдат, людей распущенных и аморальных, ее ни в чем нельзя было упрекнуть. [Скажу] больше: женщины, которые ее осматривали и проверяли, не смогли ничего найти [предосудительного] и объявили ее девственницей».

Зачем вообще суду нужно было это обвинение в проституции? За это не слишком почетное занятие смертная казнь не полагалась, так какой от него был толк? Ответ на этот вопрос тоже прост.

Чтобы объявить ее ведьмой.

Распутные ведьмы Средневековья

«Также эта обвиняемая творила и изготовляла многочисленные зелья, распространяла суеверия, предсказывала будущее, позволила почитать себя и поклоняться себе, она вызывала демонов и злых духов, советовалась с ними, водила с ними знакомство, заключала с ними договоры и соглашения, которыми затем пользовалась…»

Тема колдовства последовательно развивалась обвиняющим Жанну прокурором в статье IV, где говорилось, что «магическим искусствам», ремеслу предсказаний и наведению порчи Жанна обучилась у старых женщин в своей родной деревне, жители которой с давних времен были известны занятиями колдовством. Последнее подтверждалось статьями V и VI, повествующими о «чудесном дереве» и об источнике, где, по слухам, обитали злые духи, именуемые Феями, и куда местные жители – в том числе и Жанна д’Арк – приходили ночью танцевать и петь, а также вызывать демонов и творить свои злые дела. Статья VII завершала тему колдовства: здесь рассказывалось о мандрагоре, которую Жанна иногда «имела обыкновение носить на груди, надеясь с ее помощью обрести богатство».

Все один к одному – и мандрагора, считавшаяся основным компонентом любовной магии, и пляски по ночам, и злые духи. Такова была особенность средневекового понимания ведьмовства. Мы привыкли к стереотипам времен «охоты на ведьм», но это уже куда более поздние времена, XVI–XVII века. А средневековая ведьма обязана была быть еще и распутницей.