Блудливое Средневековье

«LIV: Также Жанна бесстыдно жила с мужчинами, отказываясь от компании женщин, принимая услуги только от мужчин, от которых она требовала, чтобы они помогали ей как в интимных надобностях, так и в ее тайных делах, чего никогда не происходило ни с одной целомудренной и благочестивой женщиной» [здесь и далее цитируется по книге Ольги Тогоевой «Истинная правда»].

Вот такой парадокс: Жанна, именуемая Девой – распутная и бесстыдная женщина, на которой приличный человек даже не решился жениться.

Дальше следовала статья, в которой рассказывалось, что Жанна сбежала из дома, ослушавшись родителей, – в Средние века это тоже было еще одним доказательством распутства: покидая дом, где она находилась под защитой семьи и закона, женщина уходила в жестокий мир, где становилась легкой добычей. И если она сделала это добровольно, то лишь от порочности, не иначе.

Честная женщина

Есть такой любопытный момент – в средневековых судебных записях женщин, осужденных за различные преступления, в том числе воровство, нередко продолжают называть «честная женщина». Такой вот нонсенс.

Но в те времена это никому не казалось странным – такое отношение вытекало из положения женщины в целом и ее прав и обязанностей в глазах общества. Какие бы преступления женщина ни совершила, если у нее не было любовников, если она хранила целомудрие или была верной женой, и даже если она жила во внебрачной связи, но с одним единственным любовником – она все равно оставалась «честной женщиной». И суд по этой причине даже мог проявить к ней снисхождение. Как я уже не раз говорила – с женщин и мужчин был разный спрос.

Здесь проявляется еще одна двойственность средневекового мировоззрения. С одной стороны, на секс смотрели достаточно легко, этим легкомыслием пронизана вся литература Средневековья и Возрождения. Но все должно было оставаться в рамках приличий; одно дело немного поразвлечься, а другое – позорить семью и мужа. Шипионе Баргальи, один из последних новеллистов эпохи Возрождения, очень точно писал в одной из своих новелл: «Она твердо верила, что сохранила честь свою незапятнанной, полагая, видимо, как то делают ныне очень многие, что честь целиком исчерпывается сведениями, которыми располагают о жизни и нравах человека его соседи, и мнением, которое они о нем составляют».

А уж когда женщина оказывалась замешана в какой-то скандал, ее дальнейшая судьба могла быть напрямую связана с ее репутацией. Если соседи и знакомые свидетельствовали в суде, что она добродетельна, преступление могли счесть случайностью, в которой виновата слабость женской натуры. А распутница в глазах общества была порочна по определению, следовательно, способна на любое преступление и опасна для общества. Тут пощады ждать не приходилось.

Армейские проститутки

Есть такой любопытный нюанс, касающийся переодевания Жанны в мужское платье и реакции на это окружающих. Честная женщина носить мужскую одежду не могла по определению, это было и греховно, и вызывало негодование как попытка низшего создания занять неподобающе высокое место. Даже в романтической и куртуазной литературе такие переодевания встречаются очень редко, и женщины на это идут, по большей части либо подчиняясь мужу, либо в отчаянной ситуации, чтобы спасти свою добродетель.

По изображениям тоже хорошо видно, что женщина может быть в доспехах, с мечом и копьем, сражаться с мужчинами, командовать армией, защищать город – но при этом всегда в юбке. Доходит до смешного – Жанна Фландрская[13] изображена во время морского сражения в кирасе, юбке и высоком дамском головном уборе – эннене. Амазонки, о которых я уже писала, тоже практически всегда изображались в доспехах поверх женского платья.

Общественное мнение было в этом вопросе категорично – в мужском наряде могла ходить только «нечестная женщина». И как раз в армии такие женщины были – походные любовницы рыцарей и воинов, а также обычные проститутки. «Любопытное подтверждение этого факта содержится в «Книге об императоре Сигизмунде» Эберхарда Виндеке (ок. 1380 – ок. 1440), посвятившего несколько глав своего труда рассказу о Жанне д’Арк, в частности, знаменитой истории с изгнанием проституток из французского лагеря. Как отмечает автор, передвигались эти дамы верхом и были одеты в доспехи, а потому никто – кроме самой Жанны – не мог заподозрить, что это – женщины.