Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)

Майор занес его утверждение в протокол, задумчиво посмотрел на Тулена-Джерби.

– ВЭФ тоже украли, – заметил тот.

– Это не мы, – упрямо повторили двое. – Ты нас знаешь, мы не воры.

– Есть, вообще-то, еще один, – сквозь зубы процедил юртмен и брезгливо сплюнул. – Бастурханом зовут. Известный пьяница, еще больший, чем эти.

– Мы не пьяницы! – запротестовали двое, и эти их слова были добросовестно занесены в протокол.

– Пошли к... – майор заглянул в листочек, – к этому вашему Бастурхану. – Он двинулся первым. – Чувствую, мы на верном пути. У него имеется табак? – спросил он на ходу, через плечо.

– Он курит, – радостно подтвердил юртмен, хотя не понял, при чем здесь табак. – И много пьет, – на всякий случай напомнил он.

– Земля вокруг пивной юрты была посыпана табаком, поэтому собака не взяла след, – догадался начитанный Богурджи, но Таджибек поспешно ткнул его локтем в бок.

– Тише! – прошипел он, испуганно стрельнув глазами по сторонам. – Не умничай, а то нам сейчас предоставят адвоката. Тебе это надо? Мне, например, хватило и звонка.

– Разговорчики! Шире шаг! – Кто-то ткнул их в спины и они замолчали.

Еще не дойдя до юрты Бастурхана, процессия услышала громкую музыку.

– Бритни Спирс, – уверенно определил майор, не прибегая к помощи криминалистов. – Песня «Piece of Me» из альбома «Blackout» 2007-го года... – Он поднял руку, останавливая подчиненных, распахнул планшетку и записал что-то на листочке. Затем приблизился к юрте, пошарил рукой левее латунной пряжки ремня, опоясывавшего халат, и достал из деревянной кобуры пистолет. – Всем стоять здесь, – приказал он. – Я возьму его сам, лично...

Три милиционера, два криминалиста, собака и двое подозреваемых, выполняя приказ майора, расположились на земле, метрах в двадцати от юрты Бастурхана...

– Долго еще ждать? – спросил очкастый сержант. Он посмотрел на прикорнувшую в его ногах, тихо похрапывающую собаку, оттянул рукав форменного халата, посмотрел на наручные часы. – Целый час уже торчим.

– А куда нам спешить? – вяло отозвался рослый сослуживец. Он перевернулся на другой бок, подложил под голову мощную, сжатую в кулак кисть. – Допрос – дело нешуточное...

Прошел еще час. Потом еще один. Потом еще. В юрте гремела музыка, слышался смех, кто-то что-то громко говорил, его перебивал другой голос, затем опять звучал веселый смех. Раза два или три майор с Бастурханом выходили, мочились на угол юрты последнего, затем, справив свои дела, опять скрывались внутри. Тулен-Джерби провожал их злым взглядом... Когда солнце находилось уже в зените, входной полог юрты резко распахнулся и вышедший майор некоторое время с недоумением щурился на вскочивших при его появлении милиционеров.

– Бастурхан не виноват, – наконец сказал он строго, нетвердой походкой приблизившись к подчиненным. Для убедительности майор потряс исписанным мелким почерком листком протокола. – Этих... – он покачнулся, мутно посмотрел на Таджибека с Богурджи, – развязать и отпустить к чертовой матери. Ты же... – он повернулся к обмякшему Тулену-Джерби, – иди, штопай свою юрту и впредь не сочиняй небылиц. Небось, сам себя обворовал, хотел получить страховку? Молчать! – рыкнул он, заметив, что юртмен порывается что-то сказать. – Здесь вопросы задаю я! Сторожи свою юрту сам или заведи собаку, пусть она сторожит. – Он ткнул пальцем в сторону мгновенно вскочившего и радостно завилявшего хвостом служебного пса и икнул. – Транспорт сюда! – крикнул майор и отвернулся от юртмена, окончательно потеряв к нему интерес.

Один из подчиненных лихо припустил в сторону пасшихся неподалеку милицейских коней, а Таджибек с Богурджи принялись разминать затекшие руки, с которых, наконец, сняли веревки.

– Кстати, с тебя штраф за ложный вызов органов правопорядка! – крикнул майор, когда оседлавшая свой транспорт милицейская процессия удалилась на приличное расстояние. Он приостановил коня и погрозил юртмену пальцем. Собака, которая бежала на длинном поводке за конем проводника, тоже остановилась, повернула голову и грозно рявкнула, подтверждая его слова. – Я все сказал...

Тулен-Джерби взвыл от горя и, вцепившись руками в свои длинные сальные волосы, побежал прочь, к пивной юрте.

Двое переглянулись, не веря, что так легко отделались.

– Заглянем, что ли, к Бастурхану? – предложил Таджибек.

– Давай, – согласился Богурджи.

– Привет, Бастурхан, – робко поприветствовали они приятеля, заглянув в его юрту. Тот развалился на потертом черном войлоке, рядом стояла огромная открытая фляга, из которой маняще пахло кумысом. Жадно потянув носами, друзья нерешительно затоптались на входе. – Угостишь?

– А кто недавно называл меня босяком? – Бастурхан присел, скрестил под собой ноги. Он выдержал длинную паузу, затем смягчил черты лица полуулыбкой. – Ладно, хрен с вами, заваливайте, – милостиво разрешил он.

Таджибек и Богурджи зашли, сняли обувь и осторожно присели на край войлока.