Блокпост под Идлибом

— Ну и что ты так разошелся? Я не принимал подобного решения. Мне оно не нравится точно так же, как тебе и моему командованию. Но Чали подписал договор и пока еще не нарушал его. А если не доверять никому, то как установить мир?

— Очень просто. Уничтожив таких негодяев, как этот Чали.

Сержант был категоричен и по сути дела прав. Случаев нарушения соглашений хватало с избытком.

В этом была немалая заслуга американских партнеров. Их просто бесило то обстоятельство, что Россия совместно с иранцами и турками начала процесс политического урегулирования, нанесла боевикам невосполнимый урон. Как же это? Почему кто-то посмел проявить какую-то инициативу без участия американцев?

Если какой-нибудь полевой командир вновь начинал действия против сирийской армии, то дело там точно не обошлось без инструкторов США. Но приказ есть приказ. Надо соблюдать договор, вести наблюдение.

— Да, Валид, я согласен с тобой. Но в высоких эшелонах власти думают по-иному. Там считают, что худой мир лучше доброй войны. Это еще Цицерон говорил.

— Кто такой?

— Древнеримский политик и философ, жил еще до новой эры.

— Нашли тоже, кого в пример брать.

— Тем не менее. Нам придется мириться с таким соседством.

Бахтари кивнул и сказал:

— Если вы, господин старший лейтенант, точно знаете, что Чали не бросит на нас эту технику, то и шайтан с ним. Пусть стоит за холмами. Но вы увидите, что он ее не для длительной стоянки сюда пригнал. Должен сказать, что я удивляюсь вашему командованию. Иногда оно мгновенно реагирует на малейшую угрозу, приказывает уничтожить целые лагеря и колонны боевиков, помогает нашим войскам занимать большие города. В другой раз проявляет совершенно непонятную мягкотелость. Здесь война. Доверять врагу нельзя ни в коем случае, даже если он называет себя твоим лучшим другом.

— Тебя это тоже касается? — с улыбкой спросил Самолов.

— Меня не касается. Я буду до конца воевать против всей этой мрази. А вот ваши генералы допускают грубую ошибку.

Самолов поднялся и заявил:

— Не волнуйся так, Валид, и не забывай, что мы находимся под прикрытием авиации.

— Были!

— Что значит, были?

— Были под прикрытием авиации, когда Чали держал свою технику в Шагасе. А теперь, когда танки, БМП и бронетранспортеры могут за считаные минуты войти в контакт с нами, что сможет авиация?

— Но и мы не с пустыми руками тут сидим. У нас тоже есть чем встретить дорогих гостей. Да и летчики в Сирии научились работать в условиях прямого контакта. По крайней мере, вертолеты делают это очень даже эффективно и без нанесения ущерба своим. За примерами не надо далеко ходить. Вспомни хотя бы Алеппо или Дейр-эз-Зор.

Сержант вздохнул и проговорил:

— Что ж, будем надеяться, что вы окажетесь правы. Разрешите перевести отделение в повышенную боевую готовность?

— А смысл? Ты будешь на повышенной, мы — на постоянной. Не подразделение, а кооператив по сбору рогов и копыт. Опять-таки какой смысл нам держать всех бойцов на позициях, без нормального отдыха? Так ты их и без боевиков выведешь из строя. Нет, изменение режима боевой готовности не разрешаю.

— Понял. Разрешите идти?

— Если больше поговорить не о чем, то иди.

— Я на связи, — сказал сирийский сержант и вышел.

Самолов по портативной станции вызвал наблюдателя на вышке и спросил:

— Что у тебя?

— Все спокойно.

— Технику за холмами не видно?

— Нет. Да и работы дизелей не слышно. Возможно, машины вышли на стоянку.

— Перед холмами что?

— Чисто.

— Фланги?..

— То же самое.

— Продолжай наблюдение!

— Принял.

Самолов прошелся по посту.

За зданием он встретил водителя бронеавтомобиля «Тайфун» Султана Масарбаева и спросил:

— Машина в порядке?

— Конечно, командир. Я же за ней как за невестой смотрю.

— Пацан из племени муали внутри?

— Это Басмач, что ли?

— К нам он один из мальчишек и ходит.

— Нет. Не было его тут.

— Не было? — удивился командир взвода. — А ведь он просил разрешения.

Солдат пожал плечами и предположил:

— Может, не смог? Работа в селении нашлась?

— Может, и так.

Взводный прошел к тыловому проему, там достал портативную радиостанцию и вызвал вождя племени.

— Слушаю, — ответил Муржан.

— Вождь, это пост.

— Да?

— Вы там не в курсе, где Акрам?

— Акрам? Не знаю, надо у отца спросить. А что, нужен вам этот парень?

— Нет, но он просил разрешения прийти и не появился. Это странно, если только, конечно, Карим не нашел ему работы.

— Это так важно для вас?

— Да как сказать. Странно.

— Хоп. Я узнаю, свяжусь. У вас-то на посту как?

— Нормально.

— Ну и слава Всевышнему. — Вождь отключился.

Командир взвода прошел на КНП, доложил комбату о подходе техники Мохаммада Чали, спросил разрешения проверить, что за машины подогнал этот полевой командир, и получил отказ. Полковник объяснил его тем, что район дислокации боевой техники осмотрят экипажи вертолетов. Их вылет запланирован на час дня.

Через два часа на связь вышел вождь племени и сообщил:

— Акрама не нашли в селении. Отец думал, что он к вам ушел. Еще удивился, почему так рано.

— Получается, что в Эль-Сауре его нет, у нас тоже. Так где же он?

— Я тоже хотел бы это знать. А еще больше — его отец.