Блокпост под Идлибом

Глухов посмотрел на старшего лейтенанта и поинтересовался:

— Тебе-то это зачем?

— А зачем мы вообще здесь? Наша задача — обеспечивать безопасность мирных жителей. Мы помогаем им, они — нам. Что странного в том, что сирийский паренек хочет учиться в России? Разве это плохо? Сын вождя погиб. Акрам со временем может стать главой племени. Он будет нашим верным союзником.

— Не слишком ли далеко ты заглядываешь, старлей? Да пока он отучится, десять лет пройдет.

— А разве мы собираемся уходить из Сирии? Я не имею в виду наш батальон, тех, кто сейчас служит…

Полковник прервал взводного:

— Я понял, что ты имеешь в виду. Ладно, я прозондирую этот вопрос.

— Может, мне рапорт подать?

— А ты кто пацану? Отец, брат, родственник? Уж если кому и писать бумаги, то его отцу. Но это еще не факт. Не знаю, получится ли вообще воплотить в жизнь такие вот твои планы. Но я этим займусь. Правда, сразу скажу, что упрашивать кого-либо не буду. Всего лишь прозондирую почву. Если это окажется возможно, постараюсь взяться за воплощение. А почему его называют Басмачом?

Самолов пожал плечами и ответил:

— Не знаю. Мне его, можно сказать, старший лейтенант Устоев передал по списку уже как Басмача. Наверное, какой-то юморист из взвода Ахмета прилепил ему это прозвище.

— Ясно. — Глухов повернулся к связисту и приказал: — Сержант, связь мне с постом у Табана!

— Есть, товарищ полковник!

Комбат связался с командиром блокпоста, находившимся в сорока километрах от Эль-Саура.

Переговорив с ним, он передал трубку связисту, повернулся к Самолову и сказал:

— Поеду к соседям. Ты тут смотри внимательней. Если что, я на связи в любое время.

— Есть, товарищ полковник! Про пацана не забудьте, пожалуйста.

— Сказал же, прозондирую почву. О результатах сообщу. А ты не спеши обнадеживать своего Басмача.

— Я и не обнадеживаю.

Старший лейтенант проводил командира батальона.

Тут же объявился Басмач и спросил:

— Я сильно подвел вас, дядя Саша?

— Нет. Мы как раз о тебе и говорили.

— Ух ты! А чего? О том, как я разведку проводил?

— О твоем будущем.

— А?..

— Ты сам-то поедешь в Россию, если нам удастся оформить такое дело?

— Поеду, мне что. Я нигде не пропаду.

— Это точно.

— А сейчас можно в «Тайфун»?

— Ох и достал ты меня этим «Тайфуном»!

— Интересно же.

— Ладно, иди к машине, там водитель, дядя Султан. Скажи ему, что я разрешил пустить тебя в салон и кабину.

— Спасибо, дядя Саша. А, шайтан, совсем забыл!

— Чего?

— Сейчас. — Басмач скрылся за зданием, быстро вернулся оттуда с каким-то узелком в руках и пояснил: — Тут лепешки. Очень вкусные. Такие только тетя Халима печет.

— Так это что, она дала?

— Да, сказала, офицеру отдай.

— А еще что говорила?

— Больше ничего.

— Ладно.

Старший лейтенант Самолов забрал лепешки, поднялся на КНП и приказал связисту заварить чай.

Басмач же наконец-то пошел к «Тайфуну».

Глава 5

Начало этого дня тоже было спокойным. Если не считать гула мощных дизелей, приносимого ветром из-за холмов. Но это было объяснимо и не являлось необычным. Центр по примирению сторон разрешил полевому командиру Мохаммаду Чали вывести боевую технику из Шагаса.

В принципе шаг вполне разумный и даже гуманный. Чали объявил о выходе из боевых действий, не желал пугать местное население. Все бы ничего, если бы он не размещал свою боевую технику в непосредственной близости от блокпоста, занятого взводом российской военной полиции.

Недоумение по поводу спокойствия на посту проявил командир отделения сирийских правительственных войск сержант Бахтари. Он не был посвящен в дела центра и в соглашения, достигнутые с Мохаммадом Чали. Посему, как только послышался первый шум за высотами, сержант поднял свое отделение по тревоге. Он немало удивился, увидев, что российский офицер ничего подобного не сделал, и тут же пришел на КНП.

— Здравия желаю, господин старший лейтенант!

— Здравствуй, Валид, проходи, присаживайся.

— Постою. Вам не докладывали, что из-за холмов доносится сильный шум? Это может означать только одно. К нам подходит боевая техника, принадлежащая неизвестно кому. А у вас тут все спокойно.

Самолов прикурил сигарету и сказал:

— Извини, сержант, я не успел довести до тебя изменившуюся обстановку. Делаю это сейчас.

Валид все же присел на табурет и приготовился слушать офицера.

Самолов пыхнул дымом и сказал:

— Во-первых, нам известно, кому принадлежит эта техника. За холмами находятся танки, боевые машины пехоты и бронетранспортеры группировки Мохаммада Чали.

— Что? — воскликнул сержант. — Чали? И вы ничего не предпринимаете? Да одни только его танки в состоянии разнести весь наш пост, если они выйдут на позиции перед холмами.

— Ты погоди, не нервничай, дослушай. Во-вторых, Чали действует не самостоятельно. У него есть разрешение центра по примирению сторон.

— Там что, с ума сошли? Как можно доверять Мохаммаду Чали? Он же мать родную продаст ради выгоды.

Самолов потушил сигарету в пепельнице и сказал:

— Он, Валид, подписал договор о прекращении огня.

— Да потому и подписал, что иначе потерял бы всю свою банду. Неужели вашим генералам это непонятно?