Блоги

Если в оценочной комиссии будут одни женщины, то мы без труда займем первое место.

Витя Панкратенко ходил на руках по сцене – то есть пытался ходить, потому что падал через каждый шаг. Денис, видимо, не выдержал этого, прыгнул на сцену и тоже прошелся на руках. Его футболка сползла до подборода, и тут уж на него уставились все, кто находился в зале, даже верные поклонницы Тимофея.

– Прекрасно, – громко сказала я. – Концерт у вас готов.

Рука Дениса подвернулась, и он грохнулся на спину.

– Во, я так тоже умею – захохотал Панкратенко.

Денис, красный как рак, спрыгнул со сцены.

– Давайте займемся делом, – сказала я, и Тимофей послушно отложил гитару, а Лера и Антон вышли из-за занавеса.

Работа закипела. Денис ловко карабкался по лестнице, снимая банты и сдувшиеся шары, которые подбирал Тимофей. Антон, Витя и Никита расставляли кресла, девчонки выносили мелочевку из-за кулис и раскладывали ее по разным кучам – реквизит театрального кружка, забытые вещи, мусор.

– Ой, смотрите, это фотка нашего класса, – ахнула вдруг Катя Марцева, вытаскивая в зал пожелтевший ватман.

Все тут же побросали свои дела и уселись вокруг ватмана, который Катя разложила на сцене.

– Это мы в девятом, – заорал Панкратенко. – Смотрите, у меня еще башка лысая. Я на спор побрился!

Какое счастье, что я этого не застала, отметила я про себя и тоже поднялась на сцену.

– Откуда эта фотка всплыла? – спросила Лиза – У меня такой нет.

– Ни у кого нет, – ответила всезнающая Мила. – Это нас журналисты из газеты фотографировали.

– Точно, – воскликнула Настя Негель. – Тим, помнишь, ты как раз пришел к нам в класс!

Я склонилась к ватману через голову Насти. Фотография в центре была крупная и четкая, хоть и слегка потускневшая от времени. Ребята столпились вокруг школьной парты. На переднем плане, конечно, красивый до неприличия Тимофей. За эти два года он практически не изменился, разве что волосы стали длиннее, и потому на фотографии смотрелся старше своих одноклассников.

Справа от него стояла блеклая светловолосая девчонка, очень худая. Голубая футболка придавала ей больной вид. Девчонку я не знала. Зато девочка слева от Тимофея была мне хорошо знакома, хотя я с ней ни разу не встречалась. Нежное личико с маленьким подбородком, пушистые русые волосы. Она единственная на фотографии смотрела не в объектив, а на Тимофея.

– Это Алина Бегунова, которую убили, – пробасил Панкратенко, как будто это нужно было кому-то объяснять.

Мила горестно вздохнула. Лиза украдкой вытерла щеку.

– Это Настя, я узнала, – сказала я, показывая на синеглазую Настю Негель, которая выглядывала из-за руки Тимофея.

Мила стояла первой в ряду, воинственно сверкая черными глазами. Катя и Костя Марцевы расположились за ее спиной. У Кости была смешная прическа, из-за которой я не сразу его узнала. Зато у Панкратенко, стоявшего рядом, волос совсем не было, как он и обещал. Лиза, Маша, Абрамова Настя, еще толще, чем сейчас. Миша Лопатин, Федя Цепин, Матвей Рогачев – кто-то ни капли не изменился с тех пор, а кто-то изменился настолько сильно, что я едва угадывала знакомые черты. К примеру, я едва узнала Антона Шумихина в долговязом парнишке, чье лицо было густо усыпано прыщами. Но главный сюрприз ждал меня впереди.

– Какие мы тут смешные, – вздохнула Лиза Нуриева и ткнула пальцем в белобрысую девчонку рядом с Тимофеем. – А это кто?

– Это Дымова, – хмыкнула Мила. – Не узнаешь?

– Правда? – ахнула Лиза. – Кир, это правда ты?

Кира, стоявшая за Тимофеем, небрежно пожала плечами.

– Мне отсюда не видно.

– Точно ты, – с уверенностью произнесла Мила. – Только получилась не очень.

«Не очень» было слабо сказано.Я всмотрелась в фотографию и вдруг поняла, что это действительно Кира. Ее глаза, лицо, фигура. И, тем не менее, между этой бледной несимпатичной девчонкой и зеленоглазой красавицей из моего класса не было ничего общего. Я не могла отвести взгляд от фотографии. Это было преображение почище Золушкиного. Золушке, в конце концов, всего лишь вымыли лицо и предложили нарядное платье. Здесь было нечто большее, чем чудо правильно наложенной косметики и красивой одежды.

– Дурацая фотка, – сказала Кира высокомерно. – И освещение дурацкое. Давайте делом заниматься. Я не хочу торчать тут всю ночь.

Ребята стали постепенно расходиться по своим местам, и только я все никак не могла оторваться от фотографии. Что-то на ней было неправильно, но что, я никак не могла понять.

– Дарья Дмитриевна, а это куда? – звонко крикнул Денис, отдирая от стены гигантскую картонную единицу.

– Отложи в сторону, может, пригодится, – сказала я и вдруг поняла, что было не так.

– Здесь же не весь класс? – спросила я у Лизы, которая рядом со мной складывала мусор в черный пластиковый мешок – Где Денис, Никита, Аня? Леру я тоже не вижу.

Лиза глянула на фотографию и чуть нахмурилась, вспоминая.