Блог «Серп и молот» 2021–2022

Принято даже считать, что контратаки наших войск в начале войны были ошибочным решением командование, которое привело к большим потерям, которые можно было избежать. Даже такие, как А. Исаев, оправдывая это «ошибочное» решение, утверждают, что хотя наши потери были гораздо больше немецких, но «стружку снимали». Только командир немецкого батальона с этим категорически несогласен:

«Советское командование быстро распознало, что сравнительно нетрудно наносить урон немецким пехотным полкам, если применять внезапные концентрированные атаки пехоты и танков. Разумеется, оно хорошо знало, какие дороги или участки дорог могли использоваться для более или менее организованного наступления и какие места — при гигантских размерах боевых действий — не могли просматриваться и тем более обороняться нами. Поэтому советские войска в любое время дня и ночи нападали на наши колонны, разбивали наши, в сущности, слабые боевые охранения, разрывали эшелоны походных колонн и замедляли наше наступление. Прежде чем удавалось организовать необходимые контр-мероприятия, хотя бы импровизированные, противник исчезал.»

Потери, потери и потери. Несоизмеримые с советскими. Бои за Могилев, против двух советских дивизий — семь немецких, которые даже по штату превосходили наши дивизии почти в два раза. Семь дней боев без всякого результата. Батальону Штейдле была поставлена задача занять участок леса, удобный для обороны, но немцы не заметили, что там уже заняла оборону советская часть:

«Советская часть дралась до последней капли крови, уничтожив почти все немецкое подразделение. Почти все наши солдаты и офицеры, которые, не ожидая встретить сопротивление, вступили в лес с двух сторон, погибли.»

Во время наступления на Москву, в бою за деревню Шелковка, полк, в котором служил Штейдле, потерял 40% личного состава, деревня была взята только после ввода в бой танковой дивизии, но почти сразу же в результате контратаки наши ее отбили.

И чем дальше по войне, тем больше и больше падала дисциплина в войсках:

«Внешний вид наступающих немецких войск совершенно изменился. Если в первые недели войны в России еще старались строго соблюдать уставный порядок и дисциплину, то теперь все это выглядело иначе. В наступающих войсках можно было видеть крестьянские телеги с плетеными корзинообразными бортами, часто запряженные одной клячей. На телегах передвигались солдаты, главным образом с больными ногами. Они не хотели отправляться в тыл, уже наступил период дождей, и двигаться в направлении, противоположном наступлению войск, было очень трудно.»

Такого в Красной Армии даже представить невозможно: у меня ножки болят, поэтому я позаимствую телегу с лошадкой у местного населения и поеду на ней воевать. Но если вы сами поощряли в армии мародерство, то чего ждали — уважения солдат к командирам и дисциплины?

Забегая вперед, после начала нашего контрнаступления Штейдле сильно заболел и уехал лечиться аж в Мюнхен. Бронхит у него обнаружился. Кашлял. Вы можете себе представить командира советского батальона, который прибежал бы с жалобой на кашель в медсанбат и попросил бы его отправить на лечение в госпиталь? А потом у Штейделя и почки заболели. Совсем больной стал.

После госпиталя Штейделя попросили, как бывалого фронтовика, прочитать лекции по тактике в запасной части: