Блог «Серп и молот» 2021–2022

А расскажите какому-нибудь военному, что солдаты его части, едва войдя в село, сразу разбежавшиеся с криками «Матка, млеко, курка, яйки!», напившиеся шнапса перед боем, смогут воевать на равных с дисциплинированным противником, у которого за эти «яйки-млеко» сразу отводят в трибунал. Не говоря уже о том, чтобы солдаты пьянствовали, тем более, перед боем. И про боевые качества офицеров, нуждающимся во время боевых действий в борделе, расскажите. И про командование, допускающие подобное в армии, про его тактическую подготовленность.

Не может человек, не освоивший даже первые четыре арифметических действия, решать интегралы. И военный, не осознающий, что дисциплина в войсках — главное, что мародерство и насилие над мирным населением и пленными разлагает дисциплину, не способен ни в какую тактику. Вдолбленными за четыре года службы до звания ефрейтора шаблонами еще может, но война — это масса неожиданных переменных, и эти переменные — главное в тактике. Но в вермахте даже после разгромов 41–42-х годов в уставы никаких изменений не вносилось. У них даже шаблоны не менялись, несмотря на то, что уже в самом начале войны выяснилось, что уставы совершенно не соответствуют и никуда не годятся. И об этом сами немцы откровенно писали.

Только наши историки-исследователи как-то очень выборочно пользуются мемуарами немецких военных, хотя, даже если внимательно читать того же Меллентина и думать, о чем у него написано, то очевидно, что в тактической подготовке войск вермахт был не на голову ниже РККА, а где-то в районе мотни на галифе. Даже маскировать свои позиции они толком не умели.

Луитпольд Штейдле начало войны встретил в должности командира пехотного батальона, закончил воевать, попав в плен, в Сталинграде в должности командира полка, когда от его полка осталось всего 48 человек офицеров и солдат вместе взятых. «Штейдле Л. От Волги до Веймара. — Москва: Прогресс, 1975»:

«Красная Армия не была уничтожена, хотя в приказе по группе армий „Центр“ от 8 июля командующий, генерал-фельдмаршал фон Бок, называл двойную битву за Белосток и Минск завершенной и приводил головокружительные цифры пленных и трофеев. Мы прекрасно знали, как определялись потери противника: цифры подправлялись и приукрашивались.»

Про эти окружения у Штейдле, в которых Кривошеев похоронил и отдал в плен всех наших бойцов и командиров, которые там были:

«…между Белостоком и Минском образовался вытянутый в длину котел протяженностью более двухсот километров, сковывавший крупные немецкие силы. Несмотря на это, под покровом ночи и явно с помощью проводников советским частям удавалось выходить группами из окружения. Наш полк был хорошо осведомлен об успехе этих акций противника, так как мы тоже были втянуты в бои с этими группами.»

И про «катастрофу» под Вязьмой и Брянском:

«Образовавшиеся под Вязьмой и Брянском котлы уничтожить не удалось: большей части личного состава окруженных группировок удалось вырваться из окружения.»

О том, как подсчитывались у немцев потери противника:

«И в нашей дивизии стали вносить в графу „захваченные и уничтоженные танки“ любой простой бронетранспортер на гусеничном ходу, предназначенный лишь для перевозки орудийной прислуги. В этом характерном для нацистской пропаганды раздувании сообщений о победах отдельные полки и даже батальоны старались превзойти друг друга.»

Немецкий майор с первых дней войны отмечал полное тактическое превосходство Красной Армии «После того как эффект внезапности исчерпал себя».