Блог «Серп и молот» 2021–2022

Само немецкое командование понимало, что все эти отмазки насчет грязи, железных дорог, неожиданных потерь за одни сутки 25% войск и появления на фронте уже давно убитых русских, якутских морозов под Москвой, слишком гнилые. Если приедет от Гитлера серьезная комиссия со служебной проверкой, то строгим выговором можно и не отделаться, могут выгнать в народное хозяйство Рейха без военной пенсии. Лучший выход в такой ситуации знает каждый служивый — уйти на больничный. Переждать проверку на бюллетене. Поэтому Гальдер у себя обнаружил полное истощение нервной системы, Браухич — болезнь сердца от переживаний, а фон Бок — катар желудка на нервной почве:

«17 декабря. Во второй половине дня позвонил Браухич и сказал:

„Вы недавно жаловались на самочувствие. После совещания с фюрером вам следует попросить его предоставить вам отпуск для восстановления здоровья“.

Так как Браухич 14 декабря просил меня по возможности „держаться“, этот звонок показался мне странным. Я спросил его, не будет ли подобное заявление рассматриваться в ставке фюрера как попытка дезертирства с моей стороны. Браухич в довольно решительной манере сказал, что „не будет“. Наша выдержанная в теплом, товарищеском духе беседа завершилась короткой дискуссией, касавшейся вопроса моей замены.»

Наполеону под Бородино тоже здоровья не хватило, насморк помешал победить. И эти навоевались. До нервного истощения организма. Пусть теперь фюрер сам всё расхлёбывает…

* * *

А на севере, под Ленинградом, тоже всё было плохо, в смысле холодно и снабжение плохое. «Лееб Вильгельм Риттер. Дневниковые заметки и оценки обстановки в ходе двух мировых войн. (30 августа 1941 г. — 17 января 1942 г.)» — сплошные жалобы на русский климат и плохой подвоз снаряжения. Внезапно Лееб осознал, что ему уже 65 лет и в таком возрасте трудно командовать большими войсковыми соединениями. Нет, летом еще можно было командовать, а зимой уже трудно. Началось нытье: очень хочу на пенсию.

Пока Гитлер на всё нытье отвечал: воюй, гад такой, не время сейчас о здоровье думать. Нытье продолжалось до 13 января 42-го года, пока под Демянском события не начали разворачиваться в катастрофу, тут уж тянуть с отставкой было нельзя, Лееб полетел в Ставку фюрера и заявил, что всё, здоровье — швак, ухожу, из примечания составителя к его Дневнику:

«О положении в районе Демянска фон Лееб дал свои показания на Нюрнбергском судебном процессе № 12 по делу Верховного главнокомандования вермахта, протокол, стр. 2378: „Я доложил фюреру обстановку самым подробным образом и сказал, что необходимо отойти за реку Ловать“. Гитлер решительно сказал: „Нет, вы останетесь на прежнем месте“. На этом доклад был закончен. Я вышел из кабинета, подошел к Кейтелю и сказал: „Доложите Гитлеру, что я прошу о своей отставке“. Обстановка в районе Демянска была мне ясна. Я точно знал, чего хотел маршал Ворошилов. Он хотел отрезать мои дивизии, и он их отрезал. Гитлер не обратил на это внимания. Он не прислушался к моему совету и предложениям на этот счет. Я проиграл этот бой и это сражение. Сложившееся положение стало для меня бесперспективным и безнадежным. И поэтому я ушел.»

Попробуйте, пожалуйста, найти хоть у одного военного историка упоминание имени Климента Ефремовича, как автора той операции, в ходе которой в котле оказалась группировка немцев в 95 тысяч человек. А. Исаев, например, приписал это в книге «Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова. — М.: Яуза, Эксмо, 2005» — командующему Северо-Западным фронтом Курочкину. Ну, историкам виднее, конечно, кто воевал против Лееба, чем самому Вильгельму Риттеру.